Сибирские огни, 2006, № 6

Он поправил фуражку, прокашлялся, набрал побольше воздуха и, приложив ладони рупором ко рту, зычно провозгласил: — Товарищи! Внимание! Потеряласьдевочка. Галя. На вид... девять лет. Родных или знакомых прошу откликнуться! Люди зашевелились, заоглядывались, горестный гулчуть притих. Слава сквозь тонкое одеяло почувствовал, как бешено колотится у девчонки сердце. — Товарищи... — начал было снова милиционер, но его прервал истошный женский крик. — Галя!!! Господи, дочка! ЭтожеГаля! Галя! — и звучали в этом крике, непос­ тижимо сливаясь, и истерика, и ужас, и радость, и облегчение. Галка на руках у Славы обернулась и вздрогнула всем телом. —Мама... Мама!!!— пронзительно взвизгнула она. А мама, видная рослая женщина лет тридцати, в заскорузлой рваной ночной рубашке, уже бежала, толкалась, спотыкалась о лежащих на полу. Издалека. От са­ мой дальней стены. Где по-прежнему в тоскливой надежде люди глядели на море. Подбежала, выхватила из рук Славы громко ревущую Галку, сорвала с нее одеяло и принялась целовать. — Дочка, доченька, Галька моя... — бормотала она сквозь поцелуи. — Я все глаза проглядела... Наказание ты мое... Милиционер, тяжко вздохнув, снял фуражку и вытер красное лицо рукавом. Здесь, на свету, он был совсеммолодым инестрогим. Слава пошатнулся и сел на пол. Подкатил к горлу невыносимый, давящий, царапающий ком, и он, уткнув лицо в ладони, затрясся от рвущегося наружу плача. И слезы, слезы потоком... Будто вып­ лескивали, вымывали из него весь ужас, все кошмары этой страшной ночи... И неве­ роятное, нежданное, немыслимое и чудесное облегчение вдруг нахлынуло на него. Свершилось-таки. Случилось чудо. А значит... Значит, все не зря. Все еще вернется. Может быть, и Колька с Наташей живы. Так же мучаются где-то, осознают беду и приходят в себя. Ох, если бы... Если... Вдлинном, пятиэтажном, общежитского вида здании гостиницыярко горели все окна. Их, человектридцать, привезли сюда с морвокзала на автобусе. Повели в душе­ вую, выдали по куску пахучего хозяйственного мыла, и в кромешном пару и мелька­ нии голых тел Слава старательно тер себя мыльнымлоскутом грубой рогожи вместо мочалки. А в предбаннике ужележали тюки счистой и сухой одеждойи обувью. Славе достались хлопчатобумажные солдатские штаны и форменная же зеленая рубашка. Все источало тяжелый медицинский запах. Пуговицы были бесформенно оплавлены и еле влезали впетли. Два разных носка. Кирзовые сапоги с обрезанными наполовину голенищами. Одевшись, Славапротолкался к косомутреснутомузеркалуитяжко вздох­ нул. На него глядел доходяга в обвисшей казенной одежде, с осунувшимся, заострен­ ным лицом, с темными тенями смытого мазута на лбу, под глазами, на щеках и шее, с остро торчащими волосами на голове и красными, как у кролика, затравленными глазами. Впрочем, сравнивать себя было не с кем. Лучше не выглядел никто. Огромный многоместный номер более всего напоминал палату для душевно­ больных. Такими они и были. Один скрюченно застыл на койке, уткнув лицо в коле­ ни. Другой лежал на боку, отвернувшись к стене. Третий сидел, бессмысленно рас­ качиваясь вперед-назад, и тихо, монотонно постанывал. Слава лежал на спине, оце­ пенело глядя в потолок. Глаза саднили и слезились. За окном стояла молочная рас­ светная дымка. Тянулись минуты и часы. Слава наслаждался этим пустым оцепене­ нием, понимая, что оно ненадолго. Приносили на подносе кофе и бутерброды. Ни­ чего не лезло. Одна мысль о еде вызывала сотрясающую, душащую тошноту. А боялся Слава только одного: заснуть. Стоит ведь лишь расслабиться, как в бесконт­ рольный ум полезут, как из рваного мешка, все впечатления и ужасы прошедшей ночи. А это опасно. Все происходящее было мерцающим, полуреальным, на стыке бреда и яви. Запомнилась женщина с короткой стрижкой, в строгом костюме. Она зашла в номер, представилась сотрудницей пароходства, положила на тумбочку листы чистой бу­ маги и ручку. Сказала, что если у кого-то имеются претензии — по поводу денег и ценных вещей—надо изложить их письменно. Пароходство будет возмещать. 67 АЛЕКСАНДР КОЗИН ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД