Сибирские огни, 2006, № 6

АЛЕКСАНДР КОЗИН &1Щ ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД бубня, он схватил рубашку и принялся суетливо растираться. Милиционер о чем-то допытывался у очнувшейся женщины, но это было без толку. Она ожесточенно мотала головой, и ее бешеные, вращающиеся глаза устрашающе полыхали в ярком свете фонарей. Слава узнал ее. Недавно, еще на пути к морвокзалу, она баюкала мертвого ребенка. — Зачем? Зачем? — тупо твердила она на расспросы милиционера и дружин­ ников. И вдруг страшно— до ушей— оскалилась и утробно расхохоталась. Те отпрянули. — Зачем?! — оглушительно крикнула она. —Не хочу! Не могу больше! Больно! Больно! Грудь! Молоко! Молоко горит! Зачем? Зачем его унесли? Куда? А-а!!! — и гулкий, сотрясающий хохот опять огласил причал. Подкатила, взвизгнув тормозами, «скорая помощь», и двое мужчин в замызган­ ных и измокших халатах подхватили ее под руки. — Зачем? Зачем... — уже плача, обернулась она из машины, и за ней захлопну­ лась дверца. — А ты... Ты чего здесь? — тяжко дыша, тронул Славу за плечо подошедший милиционер.— Давай-ка, парень, туда, в вокзал, нечего тут... Вон что творится. Сам- то, гляди, не свихнись. Давай, давай... — Да нет, я... Мне друга встретить, — выдавил Щедров.— Я ничего... — Пошли, пошли... — подталкивая его, пошел сзади милиционер. — Трясешь­ ся весь, — судя по голосу, он тоже трясся. — То ничего, а то взял и сиганул... Долго ли! Ох-х, твою мать-то, чего наделали... — плачуще вздохнул он. Слава обернулся. Милиционер, приотстав, безуспешно пытался зажечь сигаре­ ту, но спички одна за другой ломались в крупно дрожащих руках. — А ну его! — он выплюнул сигарету и отшвырнул коробок. Помолчал. — Вот так-то... — вздохнул, поуспокоившись.— То ли еще будет... Отходняк у людей начи­ нается, вот чего. Самое страшное дело... Пошли уж, провожу. В зале ожидания стоял все тот же тяжелый гомон и гвалт. Бетонный пол был сплошь покрыт мокрыми следами. Валялась обувь, одежда, одеяла. На скамьях и на полу сидели, лежали, корчились спасенные люди. Стало тесно. Самые беспокойные, ожесточенно сверкая шальными глазами, бегали по проходам, бессвязно бормотали и матерились. Врачи, милиционеры, дружинники, какие-то военные успокаивали их, одергивали, рассаживали, тщетно пытаясь навести хоть какой-то порядок. Но нераз­ бериха ширилась и росла. У выходящей на бухту стены застыли, прильнув к огром­ ным стеклам, несколько десятков человек и напряженно вглядывались в серую ветре­ ную тьму. И с каждым подходящим кораблем по залу прокатывалась волна поваль­ ного сумасшествия. Люди вскакивали, срывались с мест и толпой, давясь в дверях и проходах, неслись к причалу. Выбегал в общей толпе и Слава. Но без толку. Кольки не было. «Погиб? Погиб?» — упрямо и зло проносилось в голове. Но нельзя было осознать этого и соотнести с Колькой, еще несколько часов назад живым и целым. Все происходящее казалось абсурдной, изматывающей игрой, в которой погибшие были лишь условностью. И только плач. Густой, час от часу крепнущий плач качался под сводами морвокзала. Сочился сквозь стеклянные стены, поднимался к темному небу в мигающих звездах. Добродушному и безучастному... По залу нельзя уже было пройти, не перешагивая через лежащих и сидящих. Необъяснимый внутренний запрет не позволял Щедрову этого. Да и другие «ходя­ чие» тоже опасались. И у выхода столпилось множество неприкаянных, томящихся людей. Они выходили, бродили поблизости, мерзли, возвращались, сползали по сте­ не на корточки прикорнуть... Но резкий мерцающий свет ярких ламп и горестный плачущий гомон сотен глухих и сиплых голосов не позволяли забыться. После такой безуспешной попытки Слава сжал ладонями гудящие виски и мед­ ленно — по стене же —•поднялся. И вздрогнул. На скамье, прямо напротив него, сидела, сжавшись в комок, бледная остроносая девушка с красно воспаленными, глядящими в пустоту глазами. Стертые мазутные пятна на лице создавали иллюзию призрачных теней. «Господи, живая покойница...» — передернулся Слава. И узнал ее. Это была Ленка. Та самая. Спасая которую, он спасся сам. 64