Сибирские огни, 2006, № 6

АЛЕКСАНДР КОЗИН ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД ли, окатив ужасом, три коротких гудка, нос неуверенно рыскнул вправо, к самой середине «Нахимовского» борта. И мощный толчок едва не перекинул Славу через поручень. Люди вокруг как подкошенные повалились на палубу. И в этот же миг нос сухогруза с оглушительным, рвущим металлическим грохотом впоролся в борт на уровне нижней шлюпочной палубы. Вылетевший при этом сноп искр осветил на миг носовую палубу сухогруза дьявольским рыжим светом. Там тоже беспо­ рядочно бегали и махали руками несколько человек. Онемевший и все еще не верящий в происшедшее Слава так и стоял у поручня. Глаза застелил полуобмо­ рочный туман. «Как?.. Как?.. Как?..» — отчаянно и вопросительно колотилось в груди и висках. А люди вокруг поднимались, белели вытаращенными глазами и бежали, бежали, сталкиваясь, тузя друг друга, расшибаясь о переборки и прожили­ ны. На палубе негде было уже ступить, а перепуганный, обезумевший народ при­ бывал и прибывал. Вокруг стоял невыносимый крик, визг, панический мяукаю­ щий мат. А вот уже и кровь... Огромное, в сгустках, пятно на лице, галстуке и белой рубашке. — Беги! Потонем же! — рявкнул ему пассажир с разбитым носом. Слава очнулся, огляделся и понял, что бежать некуда. В этой толчее все равно никуда не убежишь. Но это не испугало, а только раздосадовало. Лежал где-то под спудом на самом дне души маленький холодный страшок, но не шевелился. Инерцией «Нахимова» сухогруз еще развернуло вправо. Снизу шел глухой, со­ трясающий, рвущийся скрежет металла, резкий хрипящий свист и гулкий рев воды. Сухогруз дрогнул и, освободив разбитый, искореженный нос, подался назад. И тут же все закачалось, задрожало. «Нахимов» шел все медленнее, и вот, обессилено вильнув влево, остановился, валясь на правый борт. На верхней палубе становилось все теснее. Стоять было уже нельзя. Люди цеп­ лялись за переборки, поручни, леера, срывали голоса в крике, страшно хрипели, остервенело отталкивали друг друга и падали. Туда, вниз, в черную воду, которая была все ближе и ближе. Слава вцепился в металлическую трубу ограждения шлю­ почной площадки и висел, еле касаясь носками кроссовок ускользающей палубы. Тут же, рядом, теснилось еще несколько десятков человек, встрепанных, изодранных, окровавленных. — Помогите! — Держись... —Шлюпки! Шлюпки надо... — Спасите! Пожалуйста! Спа... А-а-а! — Миша! Миша! Ты где?! — Ма-а-ма-а!!! Сжав зубы и матерясь, по самому краю, едва не падая и держась, кажется, только за воздух, носился тот самый молодой моряк. Сноровисто и умело он отцеп­ лял и сталкивал вниз спасательные плоты, которые со страшным шипением раскры­ вались и надувались в воде. Спускать висевшие на балках шлюпки не было уже никакого смысла: из-за крена они отклонились настолько, что до них нельзя было даже дотянуться. А о том, чтобы посадить в них людей, не могло быть и речи. Пры­ гать сейчас было безумием: до воды еще далеко. Там, внизу, уже барахтались десят­ ки сорвавшихся. Они воздевали руки, тонко звали на помощь, скрывались под водой. А с палубы летели им на головы бочки, плоты, доски... Мигнул и погас свет на всем пароходе, и все погрузилось в жуткую, смертную тьму. Свет, правда, потом ненадолго вспыхнул, и в его уже тусклых, умирающих лучах Слава увидел, как из распахнутых иллюминаторов нижних палуб высовывают­ ся руки и головы, услышал надсадные, леденящие, предсмертные крики обречен­ ных. Все слилось в сплошной тоскливый рев и вой, и он, раскачиваясь, стоял в возду­ хе над ночным Черным морем, над близкими огнями Новороссийска, под темным небом ничего еще не подозревающей страны... Свет погас. Уже навсеща. Ребро палубы ушло из-под ног, и Слава остался висеть на руках. Они слабели. Но ужас словно замерз, сковался в груди. И только сердце часто, тяжело и глухо колотилось в груди и висках. «Вот и все... Вот оно...»— успел подумать он. 54