Сибирские огни, 2006, № 6

Олег ЗОБЕРН НА ПРОСТОРАХ РОДИНЫ Р а с с к а з ы ТИХИЙ ИЕРИХОН Горнист подмосковного пионерлагеря «Красная сосна» проснулся, как всегда, первым. Стараясь не шуметь, чтобы ребята в палате еще немного поспали, прибрал кровать, оделся и пошел в заветную комнату, где хранились галстуки, мячи, бюсты, знамя и длинный бронзовый горн— труба для режимных сигналов. Пионеры знали: кто разбужен зорькой, сыгранной на ней, весь день бодр, и если видел дурные сны, то вскоре их забывал. В заветной комнате горнист достал с полки инструмент, аккуратно протер его тряпкой. Трубит.ь следовало на холмике посреди лагеря, там удобно, побудка хоро­ шо слышна всем отрядам. Возле второго корпуса он обошел большую лужу — ночью был дождь — и поднялся на холмик, думая: «Сейчас коллектив выбежит на зарядку, и Верка опять, наверно, мне улыбнется». Горнист давно ее приметил, только познакомиться не мог, боялся — вдруг зас­ меет? Да еще и подругам расскажет. Во всей июльской смене Верку дружно признали самой красивой девочкой. Смуглая и зеленоглазая, бойкая, она многим нравилась, даже одному вожатому, но горнист перед другими ребятами преимущество имел— дудеть зорьку, обед и отбой было почетно. Некоторые ему даже завидовали и говорили, что трубить легко... Нет, делается это с чувством, побудка особенно. Надо сосредоточиться, представить, как летит трубный глас по стране, и в каждом пионерлагере отзываются другие горнис­ ты, как зорька над полями-лесами, над родными просторами реет, всех-всех будит, от маленького зверька до генерального секретаря партии. Горнист стоит на пригорке, понимает: «Все, пора Верке открыться. После за­ рядки, в столовой. Нельзя дальше страдать. Я, конечно, ответственный пионер, так ведь не железный. Даже вожди, говорят, влюблялись». Какими словами объясняться — он не знал, чувствовал только, что надо унять страх и сделать решительный шаг, несмотря на возможный позор. Он поправил галстук и затрубил. Умолкли птицы в роще за спортплощадкой, и небо застило наплывшими с запада тучами. Горнист удивился, но доиграл побудку. Солнце, казалось, передумало вставать, повисло в стороне, растекшись над ле­ сом багровой мутью. Пионеры на зарядку не выбегали, а жилые корпуса лагеря стали ветшать на глазах: отслаивалась штукатурка, со звоном сыпались стекла. Облез и накренился гипсовый вождь возле столовой с заколоченной дверью, плац для лине­ ек зарос крапивой и лопухами, гранитный геройский стенд в ельничке у ворот — дачниками раскурочен. Горнист осмотрел отчего-то потускневший горн... Сам натирал до солнечных зайцев, а труба вдруг поблекла, прозеленью изошла, будто много лет за нее не бра­ лись.