Сибирские огни, 2006, № 6

ОЛЕГ ЗОБЕРН НА ПРОСТОРАХ РОДИНЫ Трапеза окончена. Сандрыч берет свою клюку. Сует фонарик в карман пальто. Я прихватил кочергу Сандрыча, на случай, если придется отбиваться от козы. Кочер­ га у него странная, в виде черного металлического креста из двух железяк. Выходим на улицу. Я вглядываюсь в сумерки, жду нападения. — Сандрыч, — спрашиваю, — вы козу боитесь? — Как говорится, двум козам не бывать, а одной не миновать, — и, вздохнув, добавляет: —Подполковник, выужвсе вместе меня отмаливайте, если что... Ладно? — Само собой, — обещаю. — Все будет по канону. К Никифору заходим без стука, дверь открыта. Мебели у него в избе почти нет, только старый резной шкаф да тумбочка возле кровати. Повсюду разложены дере­ вянные заготовки, нужные для расписных поделок. На полу у нетопленой печи — ящик со столярным инструментом, немытая посуда, валяются картофельные очист­ ки и пустые консервные банки из-под обжаренного в масле толстолобика. Я знаю, почему у Никифора так грязно и непутево: если он приберется, то от порядка, оттого, что не надо будет думать о необходимости какой-нибудь мелкой бытовой работы, станут навеваться более серьезные и— по причине слабости смер­ тного ума— диковатые измышления, а это неприятно. Никифор— в кривовато сшитом из мешков балахоне—стоит у окна, перебира­ ет длинные можжевеловые четки. Увидев нас, он как-то ехидно спрашивает: — Ну что, отцы, живы-здоровы? — Вашими молитвами, — отвечаю я. — Нашими молитвами далеко пойдете, — он улыбается. — Хороша у тебя обнова, — хмуро говорит Сандрыч.— Никифор, мыже хоте­ ли из мешковины наделать оригинальных упаковок для наборов толкушек. Так зачем ты мешки из-под картошки не по назначению использовал? —Подполковник, — обращается ко мне Никифор, игнорируя кормчего, — по- дай-ка тапки. Я смотрю на Сандрыча, ища поддержки... Может, Никифор шутит? Чего это он меня унижает? — Урод ты моральный, подполковник! Быстрее! — Никифор повысил голос. —Окстись, Никишка! Что, вознесся уже?— сердится Сандрыч, стучит клюкой по полу.— Ты глянь на свою постель... Неубрана. Хочешь в грязи преобразиться? Еще я тут видел вчера, как ты метал топор в стену бани. Конечно, построек у нас бесхоз­ ных полно, но изгаляться тебе не подобает. Что это за скоромная развлекуха? — Топор с шести метров не так уж и просто научиться втыкать, — отвечает Никифор. «Все-таки он добрый,— думаю я, — простодушный. Испытал меня— взъемся ли на брата? — и, похоже, забыл об этом сразу. Да и тапок у него сроду не было». — Ладно, собирайся, сейчас будет променад, — примирительно говорит ему кормчий. — Бузишь тут, а подполковник, между прочим, подвергся сегодня напад­ кам. Боднут козой. Никифор вздрагивает и, торопливее перебирая четки, произносит, но уже со­ крушенно и нараспев: — Идемте, идемте, отцы. Раз гулять, так с музыкой. —Какой такой музыкой?— хмурится Сандрыч. Никифор посерьезнел, молчит. Надевает пимы. Выходим во двор. — За Тошей сбегать?— спрашиваю кормчего. — Не надо. Эх, ненормативные у него методы вечерять... «Какое послабление Тоше,— думаю я. — Почему вдруг Сандрыч с его лениво- стью посчитался, насильно прогуливаться не повлек?» Идем по тропинке за околицу... Слева в темноте — журчание. Это источник. Нам хорошо, колодец не нужен: поблизости в роще, на пригорке, ключ, и вода при­ текает оттуда по вырубленным в бревнах желобам; от ключа до деревни — ровно тридцать две лесины. Поле. Здесь дорога хорошая — щебенка, не грязно. Никифор присмирел, не ругается. Покаянно рассказывает о своих прежних гулянках.