Сибирские огни, 2006, № 6

ОЛЕГ ЗОБЕРН НА ПРОСТОРАХ РОДИНЫ — Самрезал?— удивилась рыжая. — Конечно, — ответил Саша. — Я с тобой выпить хочу,— сказала рыжая.—Дайте стакан, матросики,— она сняла руку калужанина со своей коленки. — Не суетись, Верка, щас все выпьют по очереди, — остановил ее калужанин. — Ребят, принесите закуски, если есть у кого. А то рукавами будем занюхивать. — Мы однажды на подхозе собаку сожрали, —-громко начал Саша, чтоб опять завладеть вниманием рыжей. Она ласково посмотрела. — У мичмана был пес, жил- жил, а потом лаять стал часто, брешет и брешет. Мичману надоело, зовет нас, гово­ рит: «Матросы, вы кобелину сожрите, что ли». Мы обрадовались. Сделали петлю, заарканили пса. Я резал. Освежевали. Пошли влесок, костер развели. Вот сколько нас здесь сейчас, столько матросов тогда наелись... Хороший мужик мичман, он, гово­ рят, недавно сторожевой катер списал, продал японским рыбакам. — Мы ему за ту собаку потом уличный гальюн чистили, — сказал Люцик. —Ага,— вспомнил Саша, — было дело. У мичмана сортир забился весь. Мат­ росы по цепочке передавали ведра. Откачали. Ребята посмеялись и заговорили кто о чем. Рыжая подсела к Саше, потрогала его лоб: — Горячий. — Приболел. —Бедный. Плохо? — Стобой хорошо,— Саша посмотрел на кружевной рукав ее кофты. —Краси­ вая кофта. — Чего в ней хорошего? Старая, бабкина. Сколько раз моль проедала, я здесь и вот тут штопала. Выбросить жалко. Шерсть, теплая. Я к тетке еду, может, денег даст. Куплюдома вещей... Утром хотела билет брать, а на станции сказали, садись лучше с дембелями, доедешь даром. — Когда сойдешь? — Ночью. Или утром. Саше не по себе стало от усмешливых взглядов ребят. — Тебе, милый, чаю горячего надо. Температуришь, — сказала она. — Подож­ ди, сейчас принесу. Рыжая ушла. Все смотрели ей вслед. Саша выпил еще водки. — О чем шептались?— спросил его толстый матрос. — Не твое дело,— ответил за товарища Люцик. — Нечего болтать втихаря. —Молчи, — сказал толстому матросу Саша, — не зли меня, пожалуйста. Матрос выматерился. Рыжая принесла кипятка в кружке, заварила чайный пакетик, села рядом с зах­ мелевшим Сашей: — А ты молодой совсем. — У тебя, Верка, глазищи синие,— сказал он тихо. — И зачем я тебе, такая вся старая? — Не, ты красивая девочка... Эшелон остановился. Заснеженный перрон. Одноэтажное вокзальное строе­ ние. Несколько матросов побежали туда за водкой. Саша увидел на платформе солдат... Тоже дембеля. Они заходили в вагон, весе­ лые с мороза и от начала пути, бросали рюкзаки на свободные полки, знакомились. — Весело у вас,— сказал один, заглянув в отсек, где сидел Саша. — У нас всегда... Что-то не разгляжу, ты каких войск? — Танковые. -—Колян, подвинься. Пусть танкист сядет... Пьешь, боец? Правильно, держи стаканчик. — Давно едем, братва? — Забыли уже. Расскажи о танках, что ли. Рыжая обняла Сашу, исподлобья смотрела на новых дембелей; он пил вторую кружку чая. Захотелось спать. Пересилил дрему, чтоб баба к другому не прилипла.