Сибирские огни, 2006, № 6

Саша не ждал Люцика, водки не хотелось. Есть тоже, но Лось протянул ему ломоть хлеба и сырую сосиску. Саша нехотя, чтоб только поддержать больное тело, съел полсосиски. Другую половинку и хлеб положил на стол и заметил, что из вися­ щего на стене рюкзака Лося торчит краешек черной материи. Хотел спросить, что это, но сдержался. Вдруг— не клеши, а другая вещь? Вроде бы случайно, мимохо­ дом взялся за краешек и вытянул из рюкзака мятый носок. — Зачем ты его достал? — спросил Лось. — Так просто,— ответил Саша. —Дай сюда,— Лось взял носок, спрятал обратно. Вова как-то хмуро посмотрел на Сашу и опять уткнулся в свою газету. «Наверно, Вован догадался, что я Лося подозреваю в краже, поэтому смотрит так набыченно, — подумал Саша. — Ваще, пускай смотрит, в случае чего, если драться полезет, двину изо всех сил в нос. Главное— попасть... По-другому с ним не сладить. Если хорошо врезать, сверну шнопак. Потом ногами...» Когда надоело представлять драку, вспомнил, что в другом вагоне едет баба. Встал, пошел туда... Ребята на полках— спят, пьют, говорят, в карты дуются. В крайний отсек соседнего плацкартного вагона набилось человек двенадцать. У окна сидит рыжая бабенка с деревенским лицом, улыбается. Ее приобнял калужа­ нин. .. умник, с которым ночью в тамбуре... Ага, иЛюцик здесь... Шумно. Почти все курят. Саша устроился на нижней полке, между Люциком и усатым прыщавым пар­ нем в спортивном костюме. Калужанин травил анекдоты, и, когда рыжая смеялась, у нее колыхались большие груди под синей вязаной кофтой. «Куда она, дура, едет?.. — подумал Саша. — Впрямь страшная, но и хуже бывает». — Люцик, там тебя наши заждались, — сказал он. — Ладно, иду... Саша выпил чуть-чуть водки, и его тут же развезло. Вскоре вернулся Люцик, сел, толкнул Сашу в бок: — Сань, расскажи пацанам, как ты на подхозе хряков кастрировал. Все засмеялись, рыжая посмотрела на Сашу. Он смутился: «Зачем Люцик про хряков вспомнил? Нехорошо при бабе». Хотел было отказаться: — Может, не надо про хряков? — Надо, не отмазывайся,— сказал толстый матрос с верхней полки. Ребята притихли, глядя на Сашу. Он заметил, что у калужанина немного припух­ ла нижняя губа... видимо, последствие утренней драки... Рыжая глупо улыбается. «Гады, — подумал Саша, — историю о свиньях ждут, а сами, может, знают, кто мои клеши спер. Говорить надо-таки, ведь не отстанут». — На подхозе, вообще, нормально служится. Я за коровами смотрел и за дру­ гим скотом. Потом мичман сказал свиней разводить. Привезли нам молодых свиней, они подросли, а хряки, самцыто есть, росли плохо, потому что у них одно на уме, как бы на свинью залезть. К тому же жратвы им не хватало, так ведь комбикорм продать можно. — У-у, да вы там... —Шустрые! — Молодцы, разбазаривали флот. — Еще как, — продолжал Саша, — не дураки же. Значит, пришел однажды мичман, а хряки не растут. Что делать? Надо, говорит, их кастрировать... Прикатили мы в свинарник двухсотлитровую бочку из-под китайского кукурузного масла, по­ ложили набок, набросали внутрь арбузных корок идругого вкусного. Когда хряк туда влез, подбежали и поставили бочку так, чтобы хряк вверх задом торчал. — Не задохнулся евин?— спросил калужанин.— Получается ведь, что торчал пятаком в дно. — Нет. Что с ним будет?—•сказал Люцик. — Визжит только, копытами дергает. Рыжая перестала улыбаться, слушала, приоткрыв по-детски рот. Саша вдохно­ вился ее вниманием: — Так вот, два матроса растягивают ему ноги веревками, а третий, то есть я, режет, потом засыпает рану антисептиком... Но после операции хряк все равно хо­ чет любить, как будто у него душа есть. 25 ОЛЕГ ЗОБЕРН НА ПРОСТОРАХ РОДИНЫ