Сибирские огни, 2006, № 6

И многое было под запретом... Даже вражеское слово «дизайн». Слиш­ ком оно было какое-то западное... У нас, в советской стране, дизайна не было. У нас была техническая эстетика. Но потом неподвижное время вдруг превратилось в стремительный поток, и этот поток в мгновение ока смыл все привычные представления и привычный уклад жизни; смыл города и посёлки, унёс жизни тысяч людей, так и не успевших понять, что же это с ними происходит. И многих сорвал с места, унося в неве­ домые пределы. Киев стал заграницей. А друзья Юры рванули за бугор, спасаясь от нищеты и на­ ступившей неразберихи. И время нашей молодости вдруг пре­ вратилось в историю, незнакомую и непо­ нятную нынешним молодым людям. А поскольку мы жили в той историчес­ кой эпохе, мы тоже, не ожидая того, оказа­ лись частицей истории. Может быть именно поэтому мы вни­ мательно вглядываемся в этот неуправляе­ мый поток, смывающий всё на своём пути, и думаем о его странной, непредсказуемой и не совсем понятной природе. Но потом Юра берёт в руки дрель, уст­ раивается где-то сбоку от своего компьюте­ ра, сверлит дырочку в какой-то ржавой желез­ ке, чтобы вставить в неё ось часового механиз­ ма, приделать тонкие стрелки и ещё какую- нибудь неожиданную деталь и, наконец, по­ весить на стене это новое изделие, очень по­ хожее на странный антикварный предмет. Эти часики будут что-то говорить нам о времени даже тогда, когда их стрелки остано­ вятся. Иногда может показаться, что это свое­ образная форма колдовства. Он колдует над этими железяками, пытаясь приручить вре­ мя. Сделать его домашним. Чтобы в любой момент можно было потрогать его руками, стряхнуть с него пыль. Неторопливо его раз­ глядеть. А я беру лист бумаги и начинаю писать. Это моя игра. Это мой способ продле­ вать жизнь тем событиям, что совсем недав­ но происходили на моих глазах, в которых я только что участвовал. Но они уже уплывают в прошлое... Николай МЯСНИКОВ