Сибирские огни, 2006, № 6

Так и сяк бесконечные «властители» меняли друг друга, так и этак власть в ^ России пытались в любовь к себе превратить. Какие только подходы не использова- Н ли. Но кроме «любви» к ним иностранных инвесторов и принцев заморских, извра- £2 щенцев шакалящих, свои персональные планы вынашивающих, — ничего добиться О не могли. Никак не реагировала Россия на ухаживания эти. w Смирились «властители». Опустились. Через пень-колоду плевать перестали. К Чудес ждать отчаялись. Стали активно способствовать финансово обеспеченному 3 западному проникновению в страну. Окна в Европу попрорубали, двери нараспаш- Ьй ку распахнули, национальным окраинам прав насовали, в князья, графья и эмиры их О всех определили, каждому дали по карману и пасти его, немчуру, французишек и О англичан чуть не с восторгом к себе зазывали, остальным «цивилизантам» самоте­ ка ком идти не препятствовали, свою кровь настолько разбавили западной, что в ней и русского-то ничего не осталось, а потом и черту оседлости для своих приближенных f убрали... И потекла зараза. Россия превратилась в проходной постоялый двор, в сточную канаву. И что это дало? Испортили характер женский, стала Россия на Запад загляды­ ваться, гостеприимством своим щеголяя: а что там ходит, что там бродит, что там щ муть колобородит, и чем это все обещать может? £2 А там — призрак неказистый, замызганный, неприятием повсеместным замор- О дованный. По задворкам Европы шастает, бомжует неприкаянно, отовсюду и з г о н я ­ ем ем и нигде никем не привечаем. Призрак бродит по Европе... Или это мираж?., о* Призрак коммунизма действительно бродил по Европе. Но как-то он там не ко Щ двору пришелся. Осторожная и расчетливая Европа уже вкусила к тому времени jg прочных буржуазных устоев и не торопилась расстаться ни с частной собственнос- 4 тью, ни с торгашеским предпринимательством, ни с пробивным раскрепощенным ^ индивидуализмом. Объединение и обобществление всего и вся не могло заинтере- CQ совать ее потребительскую душу, она больше верила в холодный расчет, чем в бе­ зумные прожекты спасителей человечества. Апостолы социализма, поскандалив и побуйствовав немного в кулуарах и на площадях, вынуждены были смириться с неуда­ чей; и, прошвырнувшись по городам и весям, призрак удалился на задворки Европы, сопровождаемый многотомным напутственным словом огорченных апостолов. Иное дело — Россия. Неискушенная в такого рода делах, девственно-чистая и еще не познавшая грехопадения социальных революций, воспитанная в монастырях, превыше всего почитающая богородицу и сама готовая к рождению новой жизни, созревшая для великого обновления, но ничего не смыслящая в реалиях повседнев­ ной действительности, доверчивая и гордая, уверенная в своей исключительности, особенности, необычности, истомившаяся взаперти православно-общинной кельи, она ждала своего бога и готова была ввериться даже самой рассудочной атеистичес­ кой идее, только обещай ей счастье, называй единственной и клянись в вечной люб­ ви... Она ждала своего мужчину. У нее всегда был удивительно женский характер. Тут и душа живая, трепетная, и воля необычная, и целомудренность монастырская, и дерзость языческая, и нежность тихая, и буйство дикое, и готовность ввязаться в самую безумную авантюру, и с заоблачных высот да в самую низкую грязь... Чтобы и любить самозабвенно, и нрав­ ственность образцовую блюсти. Да еще одновременно. Да еще и до конца. До после­ дней крайности. С капризностью невероятнейшей. С метаниями и мольбою. Чтоб и вольница взахлеб, и порядок твердый... Женщина она и есть женщина. Ее бы в мона­ стырь навечно, а она все крест нести рвется. И когда ободранный в европейских скитаниях призрак явился, дыша перегаром европейских революций, — она не могла его не принять. Жалкий и затравленный, но уже поднаторевший в искусстве обольщения и тонко чувствующий соблазн, он по­ казался ей не призраком-неудачником, а долгожданным духом святым, посланцем небес, услышавшим ее молитвы и спустившимся наконец к ней, единственной и любимой. И уверила она себя, что не грехопадение свершается от этой связи, а непорочное зачатие, и исполнит она свою великую миссию: разродится спаситель­ ным социализмом, и спаситель этот явит миру Царство Божие на Земле, где люди познают счастье в труде, и откуда он поведет народы в отцовский Эдем — в комму­ низм, где вечное блаженство, все равны и радостны, и нет напряженки по части матблаг. Не всем пришлась по нраву эта связь. Многие, наиболее дальновидные, молили Россию не допускать безумства, ни к чему хорошему оно не приведет, не сын божий родится от приблудного призрака, не спаситель человечества, а злобный олигофрен, безликий дебил, торжествующий хам, который лишит людей свободы и угробит их в IgQ холодных хрустальных дворцах. Но разве можно переубедить женщину?