Сибирские огни, 2006, № 6

инвестиции из нереальных потусторонних сил. То он волка оседлает, то Сивку-Бурку обломает, то через пень-колоду плюнет — глядишь — уже и охмурил красавицу. Женщины падки на чудеса. Много таких «ванек» было у России. И много чудес они ей обещали: и экономи­ ческих, и политических, и семейно-бытовых — макрочудесную жизнь рисовали, затридевятьземельную, заокияноморскую, закудыкинугорскую. Но сядет такой оче­ редной на трон, как на печь завалится, трет заветное кольцо, трясет из Жар-птицы яйцо, щучье веленье поминает, через пень-колоду харкает, Сивку-Бурку тормошит, за Окиян-море глядит, ручки халявные тянет — где там на горизонте чудеса обещан­ ные? А там — только принцы заморские топчутся, племя шакалье, маниакальное, ненасытное, с карманами туго набитыми, с деньгами еще не отмытыми, от горизон­ та пахнущими, с намеками на счастье-благодать оплатное. Какая уж тут любовь, если ее и так нет, если бессилен что-либо реальное дать России, осчастливить ее, не поднимая задницу с печи и трона? Да и что ей в самом деле надо, какая любовь? Умом Россию не понять... Да и в голове пусто. Пусто в руках. Пусто на подворье. В печи — тоже ничего. Только пень-колода оплеванная... И что теперь делать Ваньке, ) власть имущему? Любовь до ручки довела. До протянутой. Власть в России никогда не была властью над Россией. Подчинить ее себе — они еще могли. Но овладеть ею... Для этого надо быть мужчиной, а таковых не находи­ лось. Да и задачи такой не ставилось — ввиду все той же потенциальной беспомощ­ ности, вечного упования на чудеса и судорожного недержания характера. У нас над собой-то властвовать не умеют. Что уж говорить о загадочном мире удивительной страны, с ее непредсказуемым русским менталитетом, русской чувственностью, русской душой и чисто русским самосознанием? А в том, что Россия исключитель­ но русская страна (по духу и плоти), — сомневаться не приходится. Она показала это всей историей своего существования •— с младенчества до наших дней. Хотя им — что ванькам-полудуркам, что принцам-полукровкам, тоже безнаследным и тоже на полцарства замахнувшимся (хотя как можно купить половину души?), — понять это трудно. Еще труднее — признать это. Возомнившие себя вершителями судьбы Рос­ сии, они, ее державные полувластители, всю русскость ее могли использовать только в качестве экзотического добавления к макияжу, подрумянивая имидж дородной бабы здоровым налетом крови с молоком для прельщения вечно шакалящих и вечно озабоченных «инвесторов». Логика сутенера проста, как два пальца на взводе (ныне все чаще растопырива­ емых): взять себе как можно больше, ничего ни во что от себя не вкладывая, то есть нагреться на элементарном беззатратном посредничестве, используя ажиотажный спрос на Россию со всех сторон и во все времена. Вне бардака и при евнухе женщина всегда будоражит нервы и притягивает внимание. А если еще и евнух свой, и работа­ ет грамотно — какая тут, к черту, российская государственность, какие могут быть проблемы — все снимается элементарно просто. Воображение рисует... Воображение рисует элементарное: женщина это всего лишь женщина, то есть то, что вкладывает в нее мужчина, и ничего более. А чтобы больше вложил — надо хорошо подать товар (можно даже лицом). Тогда и начинаются потуги власть пре­ держащих сыграть на посредничестве между Россией и окружающим миром, тогда и прорубаются окна в Европу, и открываются задворки в Азию, и распахиваются ворота на вечно назойливый Юг, и выдвигаются сени на Север — Россия выставляет­ ся на продажу — то в позе устойчивой монастырской послушницы, то относительно устойчивой Венерой Милосской, то неустойчивой в ногах и по-кабацки хмельной «прекрасной дамой», то уверенно устойчивой Мухинской трудовой ударницей, аг­ рессивно замахнувшейся серпом по членам мирового сообщества, то (уж вообще никуда!) вседоступной бомжихой, нищенствующей на развалах ядерного арсенала и собирающей бутыЛки между ржавых ракет; то ее размалюют матрешкой, то опута- ют «шелками и туманами» сопливого романтизма, то прикроют паранджой «желез­ ного занавеса», то снабдят веслом и выставят средневековой пастушкой на охрану лесопарковой зоны, то в космос вытянут обеими руками, в дали необъятные, то ее наделяют распродажной горбачевской со-гласностью, то вульгарной ельцинской рубаха-парневостью, то многообещающей распутно-путинской кокетливостью, рас­ кручивающей «динамо» сразу по всем направлениям «невидимого фронта», то изоб­ ражают... О многочисленных мадоннах, у портретов которых млеет неполноценная часть человечества, — и говорить не стомит. А она — Россия! И никто никогда не пытался найти в ней ее самое, открыть в женщине женщину. Каждый вкладывал то, что он под таковой разумел, то есть самого себя и свои убогие представления о российской государственности. Бездарность дилетантов, их хрони- j „ ВЛАДИМИР ПОПОВ > ПРОВОКАЦИЯ ПЛОТИ