Сибирские огни, 2006, № 6

Баснословные мотивы пещеры и шахты самым счастливым образом соединя­ ются в романе Жюля Верна «Черная Индия» (1878). В старой заброшенной шахте Дочерт на копях Эберфойл близ Эдинбурга много лет живет отставной горный мастер Симон Форд, старый шотландец, выстроивший себе коттедж прямо в подземной выработке. Его жена и сын Гарри чудачества главы семейства вполне разделяют. Шахта за много лет, как ни странно, не обвалилась и не затоплена. Симон Форд в течение всех этих лет не теряет надежды возродить ее к жизни, и наконец находит пригодный для разработки пласт. Он вызывает своего быв­ шего начальника инженера Джемса Старра, и после непродолжительных поисков они открывают целую подземную страну — огромную пещеру с неисчерпаемыми запасами угля. В итоге здесь, на берегах озера Малькольм, возникает процветающий подземный город Коулсити. Впрочем, в каждом приключенческом романе у героев должны быть враги. В «Черной Индии», в частности, выведен любопытный образ кающегося по имени Сильфакс («кающимся» назывался своего рода специалист по технике безопаснос­ ти, который «должен был, рискуя жизнью, каждый день вызывать частичные взрывы рудничного газа»): Егоназывалитакпотому, чтоон носил рясу вроде монашеской. Его настоящее название было «человек огня». В то время уничтожать рудничный газ умели только путем сжигания его мелкими взрывами раньше, чем он благодаря своейлегкости накопится в большомколи­ честве в верхних частях штреков. Вот почему «кающийся», с маской на лице, закутанный с головой в рясу с капюшоном, передвигался ползком. Так он мог дышать свободно, потому что в нижнем слое воздух чист, а правой рукой водил у себя над головой горящим факелом. Если в воздухе было достаточно газа, чтобы образовать взрывчатую смесь, то взрыв полу­ чался неопасный, и, повторяя операциюнесколько раз, можно было предотвратить катастро­ фу. Иногда «кающийся», пораженный сильным взрывом, погибал на месте, и его заменял другой. Сильфакс, также убежденный житель подземелья, блуждает по шахте в сопро­ вождении огромного гарфанга — чудовищной совы, которая держит в клюве горя­ щий фитиль и проникает туда, куда он не может дотянуться рукою. Он ревностно наблюдает за успехами подземных колонистов и замышляет вредительство; но от устроенного им взрыва гибнет только он сам, и все кончается традиционным хэппи- эндом. * Корифей отечественной антропологии Дмитрий Анучин в статье «Из истории ознакомления с Сибирью до Ермака» (1890) анализирует отрывок из Новгородского сказания конца XV— начала XVI вв.: Вверх тояжреки великия Оби есть люди: ходят под-землеюиноюрекоюдень да нощь с огни, и выходят на озеро, и над темозером свет пречюдени град велик, а посаду нет у него. Речь в Новгородском сказании идет о самояди, то есть о самоедах. Первона­ чально это название применялось ко многим народам Сибири наряду со словом чудь, позднее — преимущественно к ненцам. Анучин полагает, что эта «подземная самоядь» — жители Алтая. По всей вероятности, в этом известии передан слух о той чуди, которая пролагала в Алтае под землей своикопидлядобывания из них меднойруды. Известно, что как наАлтае, так и на Урале русские открывали рудники большей частью по следам какого-то древнего народа, который был знаком сметаллургией и открыл в этих горах все более замечательные в нихмедные месторождения. Внекоторых копях находилидаже покинутые или потерянные прежними рабочимиорудия, каменные, костяные или медные кайлы(кирки) имолотки, дере­ вянные ковши, остатки кожаных мешков, даже огарки грубых сальных свечей и кости самих погибшихрудокопов. Анучин рассказывает, что где-то в Сибири была найдена даже бронзовая стату­ этка, изображающая, по-видимому, одного такого древнего рудокопа, с молотком в руках, с башлыком на голове и с кожаным мешком для руды у пояса. Несомненно, что слух об этой древней горной промышленности должен был распространиться и среди соседних народов, «живших еще в состоянии дикости и звероловства». Новго­ * ЮРИЙ ЮДИН т к КАМЕННЫЙ ЦВЕТОК