Сибирские огни, 2006, № 6

ЮРИЙ ЮДИН КАМЕННЫЙ ЦВЕТОК ки горное дело начинает развиваться только в рамках городской культуры, и всякий горнопромышленный регион непременно сильно урбанизирован. В частности, Куз­ басс — это настоящая «страна городов», их здесь насчитывается два десятка на не­ большой, особенно по сибирским меркам, территории. У Осипа Мандельштама есть знаменитые и загадочные стихи, написанные вес­ ной 1935 г.: Мир начинался страшен и велик: Зеленой ночьюпапоротник черный; Пластами болиподнят большевик— Единый, продолжающий, бесспорный, Упорствующий, дышащий в стене. Привет тебе, скрепитель добровольный Трудящихся, твой каменноугольный Могучий мозг, гори, гори стране! Вспомним, что цветок папоротника, цветущий в купальскую ночь, по народ­ ным поверьям, открывает дорогу к скрытым в земле кладам. Папоротники, наряду с хвощами и плаунами, принято считать также главными представителями карбоно­ вой флоры, в результате геологических метаморфоз превратившихся в современные залежи каменного угля. Литературоведы утверждают, что стихи Мандельштама были вызваны смертью Куйбышева, а потом переделаны так, чтобы относиться к Горькому. Видных больше­ виков принято было хоронить в кремлевской стене. Припоминают также пастерна- ковскую строчку: «Мы были людьми, мы эпохи», которая ведет, в свою очередь, к дантовому «Аду»: «Мы были люди, а теперь деревья». Мы же отметим это наглядное столкновение черного и зеленого и их демонст­ ративный обмен ролями. ЛЮБОВЬ Один мой приятель, некогда работавший на Кузнецком металлургическом ком­ бинате, любит вспоминать профессиональную пословицу: «У металлургов вся сила в плавках». Популярность ее можно объяснить не только игривой омонимией, но и тем, что она по-своему отражает древнейшие баснословные представления о ремес­ ле металлурга. * Если шахты и пещеры обыкновенно отождествляются с лоном Матери-Земли, то все, что покоится в ее утробе, воспринимается как живое. Руды, добываемые в копях — это своего рода эмбрионы: гораздо медленнее, чем растения и животные, они все-таки растут в сумерках земных недр. Их извлечение из чрева Земли является, таким образом, операцией, произведенной до срока, своего рода абортом. Добыча руды и выплавка железа в разных традициях и культурах сопровожда­ лись многочисленными ритуалами. Часто они были пронизаны сексуальным сим­ волизмом. Плавильные печи — это как бы новое, искусственное лоно, в котором руда завершает свое созревание. Отсюда — бесконечное число предосторожностей, табу и ритуалов, сопровождающих плавку. В Африке, отмечает Мирча Элиаде, металлурги поблизости от рудников раз­ бивали лагеря и жили в них самой целомудренной жизнью в течение нескольких месяцев, с мая до ноября (чуть ли не с 1 мая до 7 ноября). Литейщики племени ашева все это время соблюдали самое строгое воздержание. В племени байеке ни в коем разе не подпускали к печам женщин. В племени бакитара: считалось, что если, изготовляя кузнечные мехи, мастер имел сексуальные контакты, мехи будут постоянно наполняться водой и откажутся служить... «Верование, что половой акт может помешать успеху работ, является общим для всей Черной Африки», — ре­ зюмирует Элиаде. Однако у тех же бакитара кузнец, изготовляющий свои собственные мехи, дол­ жен сожительствовать со своей женой, как только он их окончит, чтобы сделать их более прочными и надежными в работе. У баньянколе кузнец преспокойно живет с