Сибирские огни, 2005, № 12

емую кибитку, утеплили ее шкурами. Подобрали небольшую колыбель. Целый ме­ шок был загружен кругами замерзшего козьего молока. Теперь все зависело от заботливости Феклы. Три повозки двигались на юг, навстречу пригревающему солнцу. Длинная дорога. Свист полозьев да чавкающий перебор конских копыт. Рядом с колеей нередко зияли промоины, в них напористо и дерзко билась вода. Прибрежная тайга сбрасывала с себя снежные лохмы. В Олекме маленького Мишку помыли в шайке возле печки-голландки. Фекла доверила Лариону подержать сынишку. — Подрос Черемыш! — восхищался он, чувствуя бульканье в маленьком живо­ тике. Потом открылся краник, и тонкая струйка смочила кафтан отца. — Вот шельмец! — засмеялась Фекла. — Пусть знает батюшка, какие мы... Жена почтового писаря Захарова, полнотелая якутка, воскликнула: — Иди ко мне, чачагым огото (пичужечка моя)! Она накормила Мишку грудью, и он блаженно уснул. ЧАСТЬ Д Е СЯТАЯ 1 Дробно простучал барабан— торопил яндинских жителей на собрание. Гошка Безродных, которому, как писарю, предстояло прочесть привезенный солдатом Ма­ нифест, увещевал по-доброму Агафью: — Собирайся. Не разводи канитель. •— В воскресенье, и то спокою нет... — Агафья кривила сухощавое, с резкими чертами лицо. — Без баб, что ли, не обойдутся? — Всенародное собрание велено провесть. Чуешь: «всенародное»? Ведь это не шутка— манифест царицы. Ее собственноручное предписание. — На черта мне сдался этот манифест! — выпалила Агафья. — Ребетенки убег- ли на собрание — и ладно. Пущай сопли поморозят. А мне зачем там тереться? — Но ты же жена писаря, тебе сам Бог велел... — настаивал Гошка. — Вот, вот... — злорадная улыбка искривила лицо Агафьи. — А в чем я туда заявлюсь? Юбку-то грезетовую ты мне купил? Как стал писарем, так деньги у тебя зазуделись. Зачем мужикам угощение ставил? — Вспомнила! Полтора года назад это было. — Ну и что? Черемисиновские деньги спустил... Гошка вздернул ус в злой усмешке. — А коня-то я на что купил? А избу новую построил? Забыла? — А ты забыл, кем до меня бьш? Никто. Собачье едал да поросячье подбирал. А теперь, вишь, в люди выбился... — Ехидна! — бросил сквозь зубы Гошка и хлопнул дверью. У церкви, с крыши которой свисали сосульки, грудился народ. Гошка стоял на паперти вместе с солдатом-барабанщиком, старостой Луковниковым, выборным Куницыным, соцким Кувалдиным. Нахлобучив на глаза треуголку, солдат громко пробарабанил и стал тереть ру­ кой замерзшее ухо. «Божией милостью мы Екатерина Вторая Императрица, и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, — читал Гошка, не узнавая свой голос, дрог­ нувший от волнения. — Объявляем через сие нашим подданным. К крайнему ос­ корблению и сожалению нашему уведомились мы, что по реке Иргисе в Оренбур­ гской губернии, пред недавнем временем некто беглый сДону и в Польше скитав­ шийся казак Емельян Пугачев, набрав толпу подобных себе бродяг, делает в тамошнем крае ужасныеразбои, бесчеловечно отъемля сжизнью имение тамош­ них жителей... Подрагивая одутловатымищеками, Солкащелкала семечки, но на нее шикнули: — Не мешай, опять про Пугача... «Отправили туда нашего генерал-аншефа лейбгвардии майора и кавалера Александра Бибикова», — доносилось со схода. 7 заказ № 557 ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ