Сибирские огни, 2005, № 12

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ № ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ цы сбор ясака будут « медленно чинить », а во-вторых, в Якутске судить якутов только по большим « криминальным делам, как то: воровство, драки, ссоры и тому по­ добное, и позволить разбирательства чинить в каждом улусе князцами их ». На это Вяземский, генерал-прокурор Сената, не без иронии ответил, что проше­ ние иркутского генерал-губернатора Сенат «нашел склонным к справедливости», и передает выдвинутые вопросы на рассмотрение иркутского генерал-губернатора с тем, чтобы генерал-губернатор, сообразуясь с местными условиями и «пользой казенною », разрешил эти вопросы. Очень боялся Бриль рискованных шагов и неприятностей от власти верховной. Подняв канцелярские документы, Черемисинов вник в дело перевозки тяжестей и людей. В 1773 году в их доставке участвовал 1071 якут-проводник, от улусов было выделено 6963 лошади. Было перемещено 50-60 тысяч пудов самого различного гру­ за, не считая многочисленных чиновников, офицеров, солдат, священнослужителей, ссыльных и т. д. Лошадь и проводник поставлялись из расчета пять с половиной пудов груза на одно животное. А в дороге было много невзгод: летом гнус, бурные реки, тонкие болота, а зимой морозы и отсутствие корма для лошадей, полное бездо­ рожье, дикие, непроходимые перевалы Верхоянского, Джугджурского и других хреб­ тов. В походах происходила массовая потеря лошадей, а иногда гибли и люди... ИЧеремисинов решил освободить якутов от тяжелейшей повинности— самолич­ но, явочным порядком, так же, как отменил сплавную повинность илимских крестьян. * * * Аринка корчилась в родах, стонала, грызла подушку. За ней ухаживала Фекла. Принесла и поставила на стул икону Казанской Божьей матери. — Все идет хорошо, Аринья Дмитриевна... — приговаривала она. — Старайся помочь ему... На миг выскочила из спальни, скомандовала Санжибу: — Ворота большие распахни, чтоб легче было дитя рожать. Живей, елеха-воха! .. В приказную ворвался Санжиб и, не снимая малахая, ринулся в судейскую. Подьячие в замешательстве замерли: «Видно, что-то стряслось...» — Бачка! Твоя парнишонка родился. — Неужели? — в глазах Лариона застыло недоумение. — Сын, говорю. Сопсем вышел... Воевода выглядел растерянно и глуповато. Канцеляристы понимающе улыба­ лись. Ларион заспешил домой. «Парнишонка родился!»— гудело у него в ушах. На другой день он встретился с Тенгеном Ванчуковым. — С сего года освобождаю вас, якутов, от повинности по перевозке грузов, — рубанул он рукой, — и доложу об этом генерал-губернатору. Будете возить грузы добровольно, по договорной цене. — Даже плохо верится... — Телген непроизвольно потянулся за трубкой, но вспомнил, что при зерцале не курят, быстро убрал в карман. — Завтра же напишу указ для волостей, — строго взглянул воевода. — Вот здорово. Шибко наши обрадуются. Осуохай, наш древний хоровод, за­ танцуют... Губернатора Бриля чуть удар не хватил. Майн готт! Боже мой! Воевода Череми­ синов явочным порядком отменил повинность якутов на перевозку грузов, в том числе казенных, к Тихому океану. Что скажет на это государыня? От навалившейся беды Адам Иванович на неделю слег в постель. Мысли его крутились, как жернов ветряной мельницы в сильную бурю. Следовало срочно ан­ нулировать указ воеводы, но это может привести к волнению среди ясачных. С этим шутить нельзя. Идут указы государыни о беглом казаке Емельке Пугачеве, подняв­ шем опустошительный бунт. Хотя Черемисинов и обосновал свой поступок (сослался на наказы якутов в Уложенную комиссию, на их нынешнее бедственное положение), но поступил не по чину, поставил под угрозу карьеру губернатора. Но, может, все и обойдется. Ведь отменил же Черемисинов сплавную повин­ ность в Илимском уезде, а хлеб доставили в Якутск через подрядчиков. И в нужном