Сибирские огни, 2005, № 12

не превысил ли воевода закон, не слишком ли обидел почтенных купцов? На него уже жалоба пришла из якутской ратуши. А еще— от купца Юлдусева. Такой указ госуда­ рыня может и не конфирмировать «для всей Сибири», как надеется Черемисинов. Ларион принес для Аринки новость: пришел указ из губернской канцелярии с сообщением, что в Якутск отбывает на воеводскую службу секунд-майор Шатилов, назначенный Сенатом. — Это тот Шатилов, с которым я знаком по Оренбургу, — добавил с удоволь­ ствием. — Он собирался на статскую службу. — Значит, скоро домой... — устало произнесла Аринка. — По приказу губерна­ тора ты должен выехать 24 января. В день Аксиньи-полузимницы, — печально уточ­ нила Аринка,— и вскинула напуганный взгляд на мужа: — А ежели я к этому дню не рожу?.. — Задержимся. Не горюй. Причина уважительная. В приказной избе Ларион разговаривал с Тенгеном Ванчуковым— старым яку­ том со спокойно-мудрым, в сети морщин лицом. Тенген хорошо говорил и писал по- русски, может быть, потому что был когда-то толмачем в экспедиции Беринга, проби­ вавшейся из Якутска в Охотск. Он приехал с челобитной от своих соплеменников. Наслышавшись о добродетелях Черемис-улахан-тойона, которого, конечно, направил Черкашинников, якуты нескольких пригородных наслегов попросили Ван- чукова написать ему челобитную с изложенной ими просьбой. Ларион читал бумагу: «...Перевозка грузов в Охотск, на Анадырь и в верховья Колымы — несносно тяжелая для нас повинность. Туда ни летом на телегах, ни зимой на санях ездить не можно. Вьючим лошадей переметными сумами и перевозим всякий товар и скарб. Выезжаем в начале лета, чтоб лошадей не угробить от недостатка корма...» Он представил, какна низкорослых, неприхотливыхлошадяхякуты перевозят вьюч­ ную кладь к берегам океана. Безропотные кони то вязнут в болотах, то карабкаются в гору, а поводыри покрикивают на них с жалостью в глазах. Благодаря якутам-провод- никам, осваивается Чукотка, Камчатка, русская Америка, Аляска и ряд островов. — Маемся-маемся, а получаем всего по три рубля 15 копеек с лошади, — жалу­ ется Тенген, — а колымская кладь вообще задарма перевозится. Ларион узнал, что плакатная цена за перевозку грузов в Охотск была введена десять лет назад Федором Ивановичем Соймоновым, сибирским губернатором, и труд якутов-погонщиков оплачивался достаточно, но с тех пор деньги значительно подешевели. Мне надо подумать, — сказал он.— Зайдешь ко мне завтра. Оставшись один, Ларион достал тетрадь с записями наказов якутов депутату Сыранову, с которыми ознакомился в Иркутске, изучая дела ясачной комиссии. В наказах были выжимки тех невзгод, которые тяготели над северным народом. В свою тетрадь Ларион переписал тогда главные нужды, в том числе удовлетворенные, а всего их было пять: Первая. При беспромыслице принимать ясак деньгами или другим зверем вместо соболей и лисиц. («Сие Черкашинников решил»— приписал тогда сбоку Ларион). Вторая. Не посылать нарочных в ясачные волости и зимовья. Сбор ясака пору­ чить князцам. (Сия просьба удовлетворена Черкашинниковым). Третья. Решение мелких судебных дел оставить за князцами. (Введено Черка­ шинниковым). Но были и такие нужды, которые ясачная комиссия не могла решить без санк­ ции властей и их помощи. Они были перечислены Ларионом в таком порядке: Четвертая. Освободить якутов от ежегодной повинности перевозить казенные грузы на вьючных лошадях в Охотск и Анадырь («Сия просьба осталась без внима­ ния»— приписал Ларион). Пятая. Освободить якутов от содержания почтовых станций по Иркутскому и Охотскому трактам («Направляются ямщики-поселыщики»— была рядом заметка). С насмешливой улыбкой вспомнил Ларион пугливость губернатора. Уже тогда, когдаЧеркашинников удовлетворил три первых якутских наказа, осторожный и мед­ лительный Бриль направил 26 апреля 1769 года письмо в Сенат, в котором просил разрешения: во-первых, не посылать в уезды нарочных за сбором ясака по причине « немалых обид и притеснений и взяток », которые они чинят ясачным, а в каждом улусе сбор ясака возложить на князцов, нарочных посылать только тогда, когда княз- ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ