Сибирские огни, 2005, № 12

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ Сыранов широко заулыбался. — Однако, чуть не забыл... Я белях (подарок) принес, — и вытащил из-за пазухи шкуру чернобурой лисицы, снятую чулком. Мигом разложил ее во всю длину на столе — она мягко заискрилась. — Самый лючший, самый буренский21, тебе не жалко. Такой государыне Катьке дарил шесть штук. Когда Москва ездил... — У-бе-ри! — ледяным голосом произнес Ларион, с возмущением думая о том, что князец наклепал на государыню. Ей ли, королевской особе, нарушать то, что писала в инструкции Щербачеву, направленному в Сибирь: «...чтоб никто, ни под каким предлогом, не дерзал брать взятки и подарки с ясашных »? — Понгго так? — сник Сыранов. — Может, мало давал? Еще принесу... — Ежели не уплатишь в две недели ясак, всыплю батогов и вышлю в острог Анадырский. — Бить батогом нельзя, — усмехнулся Сыранов. — Мой неподсудный, — и показал рукой на золотую медаль. — Тогда напишу государыне, чтоб лишила тебя звания. — Ох, это не надо!— замахал руками Сыранов, пиаза-рыбки замелькали, словно попали в сеть.— Ясак уплачу. После ярманки. За копна рассчитаюсь, — и выскочил из судейской. Лисица осталась лежать на столе. «Хорош бы был воротник для Аринки», — подкралась к Лариону дьявольская мысль, но он ее резко отринул: это богатство ему не принадлежит. С мехом в руке выскочил в подьяческую, где князец что-то растол­ ковывал Иконникову. — Господин поручик! — резко прозвучал голос воеводы. — Оформите лисицу в счет ясака Кангаласского улуса. Подьячие удивленно глядели на Черемисинова. 5 Ярмарка. Разноголосая толчея. Клубы пара от выдыхаемого воздуха. Улавлива­ ются выкрики, летящие с торговых лавок: — Ружья павловские! — Сукна аглицкие! — Шубы вятские! — Шелк флорентийский! — Крашенина суздальская! — Чай китайский! — Пряники московские! Купцы прежде всего на пушнину зарятся. В ее мягких волнах их глаза купаются. Во всей пригожести якутские соболя. А рядом соболя камчатские (посветлее), гижи- гинские и удские. Тут же выдры, которым сносу не будет, их доставили с Колымы. Шкуры морских котиков, гладкие, с переливами, и чернобурые меха лисиц встря­ хивает над прилавком устюжский промысловик Василий Шилов. —-Выбирайте на любок, — весело приглашает он. — Лучше не сыщите! Этого голубоглазого, с пунцовыми щеками крепыша хорошо знают не только в Охотске и Якутске, но и в Иркутске, и Санкт-Петербурге. Он открыватель Алеутских островов, составил их карту и представил Екатерине Второй, которая закрепила за ним право промышлять на этих островах и обязала местные власти оказывать ему всяческое содействие. Но, по правде сказать, без подарка иркутские власти не боль­ но откликаются на его просьбы. Например, чтоб заполучить разрешение на пере­ возку грузов из Якутска в Охотск вьючными лошадьми, надо вручить дорогие меха Басалаеву— секретарю губернской канцелярии. Да и другие чиновники стремятся нажиться за счет купца. Поэтому не любит Шилов без большой нужды бывать в Иркутске. Увидев воеводу с канцелярскими чинами, весело заулыбался: — Поглядите мой товар, ваше благородие. Вот лисица черная, настоящее чудо! — в его руках взметнулась, заискрилась черно-жгучая шкурка. — За тридцать руб- лев отдам. 90 21 Буренская, буренная лисица — бурая, по темно-бурой, голубоватой шерсти, в крапинках.