Сибирские огни, 2005, № 12

Аринка и Фекла разглядывали невысоких оленей, запряженных по четыре-пять в каждую нарту. Олени стояли, низко опустив голову, чуть не касаясь носом снега. Были среди них всякие: и с двумя рогами, и с одним рогом, и совсем без рогов, и темно-серые, и пятнистые, и даже совсем белые, только мокрый нос у них на морде чернеет. —Довелось вам, Аринья Дмитриевна, на оленях прокатиться,— шутила Фекла, бережно подсаживая на нарты закутанную хозяйку. — Поведаете будущему ребе­ ночку, как в Якутск добирались. — Может, он и сам дорогу чувствует, — устало улыбнулась Аринка. Ждали команды якуты-ямщики— коренастые, со смуглыми лицами и широко расставленными глазами. — Поехали! — махнул рукой Ларион. И олени сразу взяли бегом, шагом они не умеют. После Олекминского острога снежная полоса Лены стала шире, доходила верст до двух. Дорога проходила у Столбов— крутых, хаотически нагроможденных скал. Они напоминали развалины замков, минареты, колонны, какие-то странные фигу­ ры. Аринке думалось, что злой дух создал когда-то весь этот хаос. Лариону хочется улучшить ее настроение. — Смотри: на каменного глухаря походит, — показал рукой на скалу, напоми­ навшую птицу с длинной шеей. Казалось, что глухарь вот-вот взлетит. А дальше Лена вывела на просторную, с островками леса, равнину. Ехали дня- ми-коротышками и ночами, когда звезды рассыпались на небе алмазами. Расстоя­ ние между станками достигали иногда сто и больше верст. Унылая дорога. Безлюдье. Мертвая стынь. Лишь ворон иногда пролетит, утроб- но покаркивая. Крик его еще крепче цепенит душу. Олени натружено бегут. Над их головами клубится пар. Ларион задремал с вяз­ кими мыслями о Якутске, о предстоящей работе. Пригрезилось, что плывет с Аринкой на лодке по широкой Лене, а на взлобке прибрежном богатырь стоит, на реку поглядывает. Уж не Еруслан ли Лазаревич это? Силач, который никого зря не обижал, отбивался сам от ворогов да выручал других? Нет, это Черкашинников Мирон Мартынович, коллежский советник. — Торопись на ярмарку! — зычно кричит он. — Да жену береги! И вот Черемисиновы на ярмарке... Толкутся люди, перебрасывают на руках пушнину, весело торгуются. — Купи у меня, — предлагает плотный и жирный якут, — я Софрон Сыранов... «Посоветуюсь с Аринкой», — думает Ларион и оборачивается к жене, но та исчезла. Была только что рядом— и уже ее нет! Раздвигая людей, обогнул то место, где стоял с ней... Аринки нет! Еще больше заметался в толпе, заплакал от ужаса и... проснулся. Аринка сидит рядом. Нарты быстро скользят по дороге. Облепленные снегом сосны тяжелым взором провожают едущих. Чтобы спрямить дорогу, иногда приходилось ехать берегом, и нарты трясло на ухабах. В разрыхленном снегу Санжиб увидал почерневшую полынь, и сердце его встрепенулось. — Полынь! Совсем правдашный! — воскликнул он пред Феклой и, чтобы убе­ дить ее, порывисто спрыгнул с нарт. Олени шарахнулись в сторону, то же произошло и с оленями первой нарты— от этого она перевернулась, Аринка кувыркнулась в снег. Ларион бросился к ней. — Ариша! Милая... Она поднимается, поддерживая рукой живот. Слезы в ее ресницах сразу превра­ тились в ледяные корочки. — Ничего... — кротко и грустно улыбнулась. Двинулись дальше. На второй повозке Фекла ругала мужа: — И что тебя угораздило? Ты, Саня, прямо сущий ребенок. Санжиб уныло выслушивал нагоняй. Вытирал нос рукавицей, горьковато пах­ нущей полынью. 85 ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ