Сибирские огни, 2005, № 12

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ Бриль насуплено вздохнул. — Не могли бы вы послужить в Якутске?— не глядя на Черемисинова, сказал он и придавил какую-то бумагу золочеными канделябрами. Что-то перевернулось в душе Лариона, так взлетевший орел кувыркается в возду­ хе, когда натянется бечева, привязанная к его ноге. Он недоуменно пожал плечами. Генерал взволнованно, с вздохами обрисовал ситуацию, сложившуюся в Якут­ ске, и сказал, что если она не изменится, то хотел бы направить его туда воеводой временно, а про себя имел также в виду, что отлучка илимского воеводы сдержит поток поступающих на него жалоб. На душе у Лариона полегчало: зря боялся, что губернатор распушит его в пух и прах, но покидать Илимск совсем не хотелось. И он сказал: — Я всего лишь год в Илимске. Много начато дел... К тому же я назначен сюда Сенатом... — Все понимаю. Токмо в силу необходимости надобно перебросить вас в Якутск. Месяца на два, — морщины на генеральском лбу прогнулись сожалеюще. — Надобно собрать ясак. Иначе беда... В Сенат я направлю ходатайство о вашем временном перемещении. Последнее слово будет за Сенатом и государыней. Одно­ временно попрошу ускорить присылку нового воеводы. И чувство служебной необходимости, желание увидеть северные места подвиг­ ло Лариона сказать: — Я готов поехать. — Благодарю вас, господин капитан. Вам надо будет поспеть к ярмарке. Она откроется в Якутске 10 декабря. Ларион заметил: — Лена замерзнет в начале ноября. Думаю, что по зимнику успею к ярмарке. — Хорошо, — на лице Бриля расцвела улыбка. — Ждите приказа, — Бриль загадочно поднял пухлый палец. — Наш разговор держите в секрете. А пока озна­ комьтесь с делами ясачной комиссии... Царица улыбнулась с портрета мило и поощрительно. * * * Для знакомства с документами Черемисинову выделили кабинет, который рань­ ше принадлежал Афросимову, помощнику секретаря, служившему теперь правите­ лем в Якутске. Приставленный к нему подьячий — прыткий, досиня выбритый, с бегающими глазами— принес из архива запыленные папки с надписью «Дела Якут­ ской ясачной комиссии». — Зачем вам эти дела? — вкрадчиво спросил воеводу. Ларион увидел мерцающие любопытством глаза. — Как зачем?.. У меня в уезде есть ясачные тунгусы... — нашелся он, что отве­ тить. На столе у него росла гора папок. «Эко сколько придется мне перелопатить», — тоскливо подумал он. Но материалы сразу его захватили, увлекли, лицо стало дело­ вито-пытливым. Ларион узнал, что в 1763 году сибирский губернатор Соймонов написал рапорт императрице, в котором сообщал о злоупотреблениях местных властей в отношении к ясачным народам. Соймонов обвинил во взяточничестве якутских служилых лю­ дей: они все без изъятия повинны «в похищениях высочайшего ее императорского величества интереса». Жизнь якутов открылась Ф.И. Соймонову при огорчитель­ ных обстоятельствах. В 1740 году, во времена бироновщины, вице-адмирал Соймо­ нов был отдан под суд за участие в русской дворянской группировке, выступавшей против немецкого засилья. После телесного наказания— разрывания ноздрей и би­ тья кнутом, а также лишения всех чинов, Федор Иванович был сослан на каторжную работу в Охотский солеваренный завод. В пути ему довелось воочию увидеть жизнь якутов на Лене и Алдане, произвол местной администрации. Насильственным путем познакомился этот человек с Сибирью, но стал (нет худа без добра) ее могучим преобразователем, достойным продолжателем грандиозных замыслов и начинаний Петра Первого. Был он человеком несгибаемой воли и непод­ купной честности.