Сибирские огни, 2005, № 12

пшеничку сеять, — думает Гошка и, провожая взглядом птиц, мысленно шлет поже­ лание: — Над Илимском полетите — привет Михалычу передайте...» Для переверстки и межевания земель в Илгинский острог прибыли посланные воеводой урядник Саламатов с казаками и два землемера, закончившие иркутскую навигационную школу. Земельные дела обсуждали на собрании крестьян. Оно проводилось на открытом воздухе, так как весеннее солнышко пригревало. Было слышно, как чуфыркают косачи на косогоре. Утихомиривали ребятишек бабы, которым разрешалось быть на сходе. Священник Грозин, черный, зверовидный, умолял крестьян: — Оставьте мне землю, Бога побойтесь... Он объяснял, что часть земли досталась ему от покойного священника Анто­ ния, есть пашни и покосы, полученные в заклад, есть земли умерших, даренные на церковное поминание... — А мы за эту землю по раскладке платим, — нажал на голос староста Дружи­ нин, и шрам на его лбу дернулся. — А не забыл, как землю насильно отбирал? — Да сам ты начал, а моих работников бес попутал. Ругу теперь можете не платить, но хоть землю оставьте... — Пожалеть надо батюшку, — раздался просящий женский голос. Саламатов потушил на лице улыбку. — У меня приказ Черемисинова: землю священников разделить. — Нет у воеводы благочестья, — злобно зыркнул Грозин, — на землю церкви покусился. Вельми скор в делах своих. Аз владыке пожалуюсь... Крутой разговор шел весной на собрании усть-кутских крестьян, у которых зах­ ватил покосы и пашни владелец солеваренного завода Ворошилов. — Нынче отберем покосы, как велел Ларион Михайлыч, — говорит с нажимом, подражая воеводскому баритону, Василий Подымахин, староста. — Дадим траве подрасти и скосим ее. Его поддержало все общество крестьян. Дождались лета, стали убирать сено на прежнем своем лугу, отнятом Вороши­ ловым. Над Кутой скопился едкий дым. Где-то горела тайга, дым стлался на лугу, цеплялся за копны. После обеда ребятишки, подвозившие верхом копны к реке, сгрудились на по­ логом берегу. А здесь сущие чудеса происходят. Со дна реки ползет на берег букара- стрекоза, одетая в скорлупу. Поднялась букара на жесткую травинку и замерла под ярким солнцем. Подсохла скорлупа, лопнула сверху, и показалась сгорбленная, глян­ цевая спина стрекозы. Вылезла стрекоза из своей оболочки, подсушила крылышки и завихляла по воздуху. И вот она летит с жужжаньем над рекой, согнув дужкой свое тельце, а за ее тенью зорко следит под перекатом ленок... Ребятишки стали ловить стрекоз и «стегать» реку удочками. — Оставьте коромысла18— прикрикнули на них мужики. — Подложите дров в костер. И в этом крике проскользнула нотка тревоги — крестьяне в душе опасались: не сотворил бы какую пакость всесильный заводчик. Надо спешить... Разделили пахучие копны по жребию и стали пилить сосны на плоты, застучали топорами. Над костром распаривали черемуховые прутья, из которых делали кольца для связывания бревен. Горьковато-резкий запах черемуховой коры бил в ноздри терпкой свежестью, подзадоривал в работе. Связали уже два плота, когда к поляне подъехала ватага во главе с Добрынским, поверенным Ворошилова. Добрынский — высокий, рукастый, с лицом грубо-туск- лым, словно помятым. — По какому праву захватили сено? — заорал на Подымахина. — По приказу Черемисинова. Потому что сено это наше. — Ничего не знаю... Проваливайте отсюда! — Не отдадим сено!— упорствовал Подымахин. — На всю смелость говорю. В его руках мертвенно блеснула коса-горбуша. Выхватил ее Добрынский и бро­ сил с берега, она неуклюже погрузилась в омут. Василий, побледнев, достал лицо Добрынского кулаком и хотел еще добавить с оттяжкой, но у самого зазвенело в 18 Коромысло — насекомое стрекоза (местн.). 75 ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ