Сибирские огни, 2005, № 12

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЙШа ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ — Пусть берут угодья, годные к расчистке от леса. И те, которыми никто не владел, порозжие, — воевода зябко повел плечами, его сызнова мучила лихорадка. — Воля ваша, — ухмыльнулся Сизов, думая о том, что казаки непременно в губернию пожалуются. Угнетенный приступом болезни, Ларион вяло отложил ведомость; тень тупой усталости легла на лицо... Церковники упирались, искали всякие уловки, чтобы не возвращать крестьянам земли и другие угодья, искали поддержки у выборных и старост, а те в свою очередь обращались за разъяснениями к воеводе. Особенно много таких обращений было в мае, когда начался весенний сев. По каждому такому случаю воевода слал распоря­ жения, типа: «где священники с причетники владеют землями без указов и без пла­ тежа в казну оброков, велеть у них те земли отобрать и отдать крестьянем в общий роздел». Негодовал, читая подобный указ, священник Тутурской слободы Шастин, вла­ девший землей « якобы за следующую им с крестьян ругу», а общество платило за землю эту провиант с < роскладкою ». — Скоро «распни!» закричат, как неверные на Христа! — вскрикивал он. — На владыку-то и собака не лает... Но так как у священника указа на владение землей не было, она была отведена крестьянам на 11 душ. А 4 июля 1773 года от воеводы исходит решительный, обобщающий указ: если при разделе земли крестьянам ее «не достанет», то «имеющаяся во оных острогах за денежный и хлебные оброки и за жалованье ж у служащих илимских казаков, казачьих старшин и у сын боярских и у посацких и у церковнослужителей за хлеб­ ные оброки и без оброков же, пахотные земли и сенные покосы крестьянем к своему удовольствию взять и по себе разделить ». — И я за бортом оказался, — жаловался в канцелярии бургомистр ратуши Ску­ ратов, теребил «пиратскую» бороду. — Сами знаете, с торговлишкой у нас сильно не развернешься. Землица выручала. — Ничего не поделаешь. Назад ходу нет, — отвечали ему канцеляристы. 8 Гошка Безродных месит броднями грязь, отмахивая саженью десятины, записы­ вает в книгу межевые знаки: сосну на угоре, высокий яр, еловый островок... Он делит землю по поручению яндинского крестьянского собрания. За ним ходят скудные (бедные) крестьяне, ставят колышки и сразу начинают пахать, понукая лошаденок. Гошка остановился у своего надела, принадлежащего ранее Евдокиму Бревно- ву, поглядел окрест. Солнце купается в безжалостно-студеной Ангаре, на берегу— грязные, подтаявшие торосы— будто отдыхает стадо странных животных. Струится марево над разомлевшей пашней, звенят невидимые жаворонки. Надавил на косулю 17 и понукая Мухортого, начал взрыхлять пашню. Н-но! Тяни, Мухортик, поддавайся, земля-кормилица! Сделав три загона, почувствовал, что ко­ суля расхлябалась. Когда в сердцах подбивал клинья, подъехал верхом на Ветрогоне Евдоким Бревнов. Жеребец горделиво крутил головой, а наездник ухмылялся: — Ишь ты, позарился... Кишка у тебя тонка, пропадет отрезок. Соху и то не мог настроить... — Не осилю землю, так тебе в кортом сдам. Забыл указ, что ли, —• съязвил Гошка. Бревнов молчал, сердито насупившись. Как ему забыть? На сходе зачитывали черемисиновский ордер, в котором говорилось о кортоме. Он поддал под бока Вет­ рогону и умчался, оставив на поле вмятины копыт. Гошка упористо пахал, ощущая на спине мокрую рубаху. Рывком головы стря­ хивал с глаз прядь волос. Отдыхая, взглянул на небо— синее, словно свежевыстиранное: стая белых лебе­ дей величественно летела на север вдоль Ангары. «Раз лебеди летят— самое время 74 17 Косуля (сив.) — соха.