Сибирские огни, 2005, № 12

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ 3 Последний день старого года. По улице блуждали с гиканьем ряженые. Даже Санжиб не утерпел, облачился в шкуру медведя, убитого под деревней Усть-Илен- гой, и под лай собак потешил жителей. У отворота дороги на Городище, парни идевки вывели на «росстань» сворован­ ную «белу кобылу», завязали ей глаза мешком. С превеликим трудом и громким смехом подсадили на нее Ленку Скуратову. Потом лошадь три раза покружили и отпустили на свободу: в какую сторону она пойдет, туда Ленка и замуж выйдет. «Бела кобыла» повернула в сторону острога, и Ленка закричала: — Врет она. Воевода мне не показан: он с Лены девку привез; говорят, краля несусветная. — Что верно, то верно, — смеется один из парней, побывавший в воеводском доме под видом ряженого. — Краси-и-вая, аж закачаешься. Ни в сказке сказать, ни пером описать. А тебе, Ленка, видать, век холостячкой жить... Вечером в воеводский дом пожаловали с женами прапорщик Николай Хабаров и сотник Михаил Сенотрусов, державший в руках балалайку. — Проходите, гости дорогие,— расцвела улыбкой Аринка, она в новом аквама­ риновом, городского покроя платье, сшитом по совету жены Хабарова — Праско­ вьи Андреевны. — С наступающим вас Новым годом, Ларион Михайлович и Иринья Дмитриев­ на! — вытянувшись, как перед строем, отчеканил прапорщик. В зале источалалеснойдух елка, увешаннаяразноцветнымилентами, под нейлежал тунгусский коврик— камалан. Напротив елки стоял стол, накрытый празднично. — Прошу всех к столу! — распорядилась хозяйка. Все расселись радостно-возбужденные. Хозяин взялся за чарку. — Выпьем за старый год! — волнуясь начал он. — Был этот год для нас труд­ ным... — воевода сломал брови. — Перво-наперво о делах скажу. Все крестьяне рассчитались с подушной податью, но остались недоимки за беглых, умерших, взя­ тых в рекруты и неимущих. Нужно найти бездоимочный способ сбора подати, а долг в ближайшее время закрыть... «Даже в праздник о делах трендит...» — подумала моложавая, с развеселыми глазами Прасковья Андреевна. Но дальнейшие слова воеводы она восприняла легче. — ...Весь этот год прошел у меня в дороге. Начиная с Оренбургской губернии. Были всякие невзгоды...— он запнулся, нахмурился, вспоминая побег бывшей жены, но встрепенулся, с силой выдохнул из ноздрей воздух. — И все-таки он был для меня самым счастливым: я встретил Аришу и возродился, как птица Феникс из пепла. Где- то я читал, что была в Греции такая сказочная птица: ее сжигали, а она вылетала из пепла, обновляясь... «Как он Аришу любит», — восхищалась в душе Прасковья Андреевна. Ларион взглянул на елку, и вспомнил со смятением про Иленгу. То, что про­ изошло у него с тунгуской в Знаменке, было неожиданно, бессознательно, в каком- то пьяном угаре. Больше такого с ним не случится, у него есть теперь настоящая жена, любимая и единственная... — За уходящий год! — закончил он, виновато улыбнувшись Аринке, и выпил чарку до дна. — Попробуем вино, не прокисло ли оно? -—воскликнула Прасковья Андреевна. — Кушайте, гости дорогие! — потчует Аринка. — Не стесняйтесь... Глухаря доставайте, вот груздочки, брусница ленская... — Ложка узка, берет два куска... — шутит Прасковья Андреевна. Вино оживило участников застолья. Вженской компании, подвинувшейся вско­ ре к печке, верховодила, конечно, Прасковья Андреевна. — Ежели что нужно, Иринья Дмитриевна, — обращайтесь ко мне. Посоветую, помогу, — тараторит она. Жена Сенотрусова Пелагея Ниловна, тонкая, подбористая, сдержанная в движе­ ниях, голос у нее текучий, клейкий: — Мой Сенька, ему семь лет, увидал вас, Арина Дмитриевна, и говорит: «Какая тетенька красивая». А потом знаете, что сообразил? «Пойду, говорит, к воеводе ро­ жество славить, чтоб еще раз на нее взглянуть».