Сибирские огни, 2005, № 12

Вместе с дряхлыми старушками помог отцу Александру надеть тулуп, перевя­ зал его чьей-то опояской, воткнул за нее крест с цепью. И проводил батюшку до церковной оградки... Ларион провел остаток ночи в станционной избе, а его Аринка — дома. Она считала, что так будет приличнее: все-таки они еще не в законном браке. Сладостные воспоминания кружили Лариону голову. Он чувствовал, как горят его щеки. Простились с Аринкой на крыльце. Губы ее пахли цветущей черемухой. — Потерпи, милый, — шептала она. — Скоро я буду твоя... Звезды на небе сияли восторженно. * * * А по Лене слух пошел с вьюжной поспешностью: воевода женился на красави- це-крестьянке из Усть-Иленги. В деревнях, где меняли лошадей, люди с любопыт­ ствомразглядывали счастливую чету. Новые толки и пересуды захлестывали старые: о том, что от воеводы сбежала жена. Илья Куделин, хозяин постоялого двора на Мукском плотбище, сказал Лариону о его подруге: — Немало я прожил, но такую божественную красоту не доводилось видеть. Аж глаза ослепляет. Увидев заснеженную, поднявшуютри маковки часовню, Ларион сказалАринке: — Свечку надо поставить Николе-батюшке, покровителю путешественников. Они вошли в часовню. Горящая лампада колыхала полумрак; спокойно и нази­ дательно смотрела на вошедших Богородица с иконы, называвшаяся «Достойно Есть...» Лариону вдруг открылось, что она словно списана с Аринки: мягкое, с лег­ ким румянцем лицо, слегка склоненное, задумчивый взгляд, прямой нос. Но полное сходство возникло, когда Ларион отступил немного назад: на лице Богородицы нео­ жиданно появилась удивленная земная улыбка. — Богоматерь — словно твой портрет, — шепчет Ларион очарованно. Тихое благословение исходило на двух людей, стоящих рука в руке. Когда отъезжали с Мукского плотбища, Ларион увидал на небе три солнца. — Что сие означает? — спросил у старика Куделина. — Это солнце с проушинами. Непременно к морозу. На лес опускались липкие сумерки. Сквозь деревья приветливо мелькнули огоньки. — Илимск показался! — обрадованно сказал Ларион Аринке, и сердце подруги выжидательно встрепенулось — она въезжала в город, как в свою судьбу. — Какие яркие огни! — удивилась она. — Это острожные фонари. Дежурный казак заливает их на ночь конопляным маслом. На спуске с угора Ларион заметил багряное пламя костра, возле него двигались черные неуклюжие силуэты, высвечивались сгрудившиеся повозки. — Застава, что ли? — ямщик вытянулся на облучке. Когда подъехали, Ларион спрыгнул к высокому человеку в белом тулупе, спря­ тавшему лицо в мохнатом воротнике. Перед ним был казак Бутаков; от него разило спиртовым запахом. — По какому праву крестьян остановил? — слышит Аринка сердитый Ларио­ нов голос. — Мне-то что? — последовал обескураженный ответ. — Шестаков распоря­ дился. — Взятки брал? Последовало молчание. — Брал... Вот те крест, брал...— раздался голос, исполненный обиды. —Я Афа­ насий Мальцев, староста Нижне-Илимской слободы. С нашего обоза он взял шесть Рублев. Чуть не силой отобрал. «Не пущу, — говорит, — в Усть-Кут». Сказал, что застава по приказу воеводы учреждена. — Это ложь. Я не приказывал. А ты, Бутаков, отдай все, что взял. Казак вытащил из рукавицы-лохмашки деньги, на пальце у него блеснуло кольцо. ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ Х&Ш] ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ