Сибирские огни, 2005, № 12

И хотя Аринка знала, что мечты ее беспочвенны, все-таки ревновала его к жене. Сердце дано человеку, чтоб любить. Но кто знает, по каким законам рождается в сердце любовь? Та самая — редкая, единственная, нераздельная, вечная? И все ли способны на такую любовь?.. Два сердца горят в эту ночь любовью. Невидимые, волшебные токи пробегают меж ними. Сердце сердцу весть подает. * * * Тайга недоуменно потрескивала. Суетливо летали зеленобокие синицы. Ягоды голубики проступали на белом снегу. Впереди с ружьем и рогатиной шагал Елифер. Его узкая бородка и клоки бровей выцвели от изморози. За ним, придерживая ремень фузеи, висящей на плече, идет Ларион. Он устал, вспотел, с резким шумом выдыхает струи пара. Ловит глазами черную, с загривком собаку по кличке «Байкал»; та проворно скачет, взрыхляя снег. Где-то в стороне бегут еще две собаки. Позади Лариона шел могутный Иван Баев, восторженно оглядывал тайгу, он тоже был с ружьем. За ним следовал подьячий Костя Шерстянников, несший ружье на плече; задрал на затылок шапку, обнажив мокрую лысину. Шествие замыкал Санжиб, ведущий лошадь с небольшой поклажей. — Затесы пошли, — сообщил Елифер. Чем ближе берлога, тем сильнее замирает сердце Лариона — ведь впереди зверь, могучий и свирепый. Ему чудится, что из кустов выглядывает Аринка, следит за каждым его движением. «Смотри не подведи!» — улыбаются ее броские, расхо- рошие глаза. «Милая Аринка», — шепчет про себя Ларион. Собаки убежали вперед, вскоре разразились яростным лаем. — Нашли, — сказал Елифер и сосредоточенно снял поняшку, достал из нее топор, отточенный до слюдяного блеска, вырубил заломы-колья. Собаки залаяли еще грознее. Елифер сказал властно: — Пошли, ато берлогу бросит... — и обернулся к Санжибу: — Лошадь подаль­ ше привяжи. Вот и чело берлоги. На краю лесистого взлобка. Чело прикрыто снегом. Он здесь не такой, как везде, а крупчатый, ноздреватый. — Ты покажи нам позицию, кто где будет стоять, —-вполголоса обращается Ларион к Томшину. — Мы с Иваном заломим устье,— с придыхом объясняет Елифер.— Надо стяги уметь держать, ато ими челюсти выбьет. Со зверемповязка плохая... В чело будет стре­ лятьКонстантин. Говорят: стреляй в медведя, а целься, как в рябчика. А вы,— обратил­ ся к Лариону,— встаньте слева, наизготовку, на случай, ежли зверь выскочит. — А меня где поставить? —•сощурился Санжиб. — Станешь поодаль. Будешь смотреть, — отрезал Ларион. — Как «станешь»? Без ружья, без топор, без кинжал? Что я, гаркать буду на шайтан? Я лючше на сук полезу... — и по накляпшей березе забрался на крепкую ветку. Теперь Санжибу все видно, как на ладони. Вот Костя оттаптывает снег, готовясь стрелять. То же самое делает бачка. Пробив мох, Елифер с Иваном заломили чело. Медведь сердито сфышкал. Байкал кинулся к отверстию, но отпрянул, как от горячей головешки. — Стреляй!— кричит Елифер. Две норки мелькнули в берлоге, и Костя выстрелил. Медведь взревел так, что волосы поднимаются, по коже знобит, ноги трясутся. И вдруг будто весь взлобок с грохотом взорвался. Комья глины и снега долетели до Санжиба. С немыслимым ревом медведь вырвался через небо — верхнюю часть берлоги— и сжался для прыжка... — О, Микола-матушка! — Санжиб сорвался с ветки и плюхнулся в снег. Малахай отлетел в сторону. Проскочив передних охранников, медведь ринулся к Санжибу. Тот обомлел, уви­ дев разинутую клыкастую пасть. Но зверь был остановлен яростными всклоченны­ ми собаками, напавшими на него сзади. 49 4 заказ № 557 ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ