Сибирские огни, 2005, № 12

МИХАИЛ ЧВАНОВ № ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ тебя великим назовут соседи. Только Россия из славянских стран могла претендовать на это высокое звание, но и она, по всему, не выдержала его, надорвавшись, в том числе на всеславянстве. Вы согласны со мной? — Может быть. Но мне странно и даже страшно слышать это от вас, серба. — Прежде всего я — раб Божий. А только потом уже серб. И каждый серб должен жить этим принципом. Пока мы не осознаем своей вины перед Богом, перед Россией, у нас не будет будущего. Мы уже практически потеряли свою государ­ ственность. Нам не на кого сейчас опереться... Вы нам сочувствуете. Но вы задумы­ вались над тем, случайно ли, что все из бывшей Югославии отвернулись от нас, сербов, или даже повернулись против нас? Воспользовавшись развалом Югославии, от нас убежали словенцы. Через кровь — хорваты и боснийцы. Я уж не говорю об албанцах. Только ли потому, что мы православные? Ведь даже черногорцы попыта­ лись отгородиться от нас. Сербы от сербов... Вы, русские, сегодня должны думать прежде всего о России. Хотя, конечно, мне больно, что русские совсем уходят из Сербии, оставляя нас одних со своими бедами. Сербы держались, пока Москва была на их стороне. И Югославия выстояла бы. Самая сильная армия в Европе. В свое время она уступала только Советской. Но стоило Югославии потерять поддержку России, все посыпалось. В то же время я думаю: может, Россия, освободившись от заботы обо всех нас, неблагодарных братьях, обретет наконец свою собственную судьбу? Вы, русские, пытались объединить всех восточных славян, а мы— южных. Вы истощили себя в заботах обо всем мире. А мы, может, перестанем быть плакси­ выми иждивенцами. Встанет Россия, может, встанем и мы... Но порой мне кажется, что не только Югославия, но и все славянство завершает свою историю, — монах опустил голову. — Внутренняя вражда прокатилась по всему славянскому миру. Украинцы ищут любой повод, чтобы схватиться с моска­ лями. Развалился союз чехов со словаками. ОПольше я уже не говорю. Я все больше укрепляюсь в мысли, что мы, славяне, не оправдали надежд Бога. Как в свое время евреи. Мы тоже стали народом рассеяния. — Что ждет нас, отче? — Только то, что мы заслужили... Иван перешел сербско-болгарскую границу в том же месте. Всю свою невесе­ лую дорогу он думал о мистической роли Сербии в судьбе России. И не было у него ясности по этому вопросу. Была какая-то тайна, неподвластная его разуму. Да, он понимал, что Россия на время должна сжаться в кулак, заняться наконец собой, но в то же время понимал, что от Сербии она не может отказаться, если хочет остаться Россией. Это лезло наружу сугубо личное: здесь он потерпел свое после­ днее жизненное поражение, хотя Сербия была ни при чем, он бросился в нее, когда его совсем припекло. Он потерпел его в России, а в Сербию в свое время подался, чтобы как раз, может, найти там духовную опору. Вот так и получается: сербы, когда совсем припечет, ищут опоры в русских, а русские, наоборот, в сербах. Но Сербия была в еще большем, в том числе духовном, развале, прежде всего потому, что потеряла опору России. Да, правящая верхушка, такая же, как в России, гнилая интеллигенция то и дело воротили нос от России, очень уж им хотелось быть европейцами, но в то же время нигде больше он не встречал такой простодушно-наивной любви к России, как в сербском народе. Может, и России уже давно не было, а вера в нее осталась. В гражданскую войну туда ушла душа России. Сербия стала национально-религиоз- ным центром русской эмиграции и тем самым обрекла себя на страшную судьбу. Именно в Сербии сформировалась Русская церковь за рубежом. Единственная ос­ тавшаяся православная страна во всем мире. Вот почему все зло сошлось на Сер­ бии! Русская православная церковь уже в Сербии, в Сремских Карловцах, думая о будущем России, выдвинула идею предложить русский престол королю Александру Карагеоргиевичу. А русский царь Николай II был обречен на заклание еще и по причине того, что обещал оказать помощь Сербии в создании свободной и незави­ симой державы. И когда после блестящих побед Сербии против турок и австро-вен- гров сербская армия была вынуждена отступать перед превосходящими германски­ ми силами, он пригрозил союзникам по Антанте, что выйдет из войны, если они не спасут отступающие сербские части.