Сибирские огни, 2005, № 12

МИХАИЛ ЧВАНОВ ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ турной свечкой в храме, совсем другое— креститься перед образами. Неужели это верх цинизма?.. Что касается генерала Рохлина, они с ним были знакомы по Афганистану. И, пригласив на встречу, Рохлин, намекнув о возможности военного переворота, спро­ сил, как к этому отнесется Иван, это не будет военной диктатурой, военные бескров­ но отодвинут в сторону «семью» и возьмут власть только до референдума или выбо­ ров нового президента, править страной будут гражданские. Иван честно ответил: «Я думаю, это невозможно. Не может быть, чтобы в ваше окружение, даже самое ближайшее, не был внедрен доносчик. Тем более, вы говорите, что разговаривали с некоторыми губернаторами. Я полагаю, что кто-то из них, чтобы выслужиться или просто обезопасить себя, уже в тот же день побежал в Кремль или на Лубянку. То же самое и генералы: только понастроили себе дач, а вы зовете их на смертное дело.... Боюсь, вы уже подписали себе приговор». Иван на самом деле не считал, что приговор будет смертным, да еще приведен в исполнение таким гнусным образом. Ну, думал, загонят служить в тмутаракань или отправят на пенсию. И вдруг это страшное сообщение. Еще и потому Иван тогда не торопился в Россию, как и старался не светиться особо и в Сербии, и его неожи­ данная «смерть» была ему подарком судьбы. Кто знает, может, все это и спасло его. Ведь убили же даже в Югославии, в Загребе, прямо на улице, его коллегу, военного аналитика полковника Серегу Балагурова. Убийство свалили на хорватов, но Иван знал, что незадолго до смерти Серега тоже встречался с Рохлиным... Что еще смущало Ивана в истории с Рохлиным. Да, боевой генерал, жалел солда­ та, отказался от орденов: «Грех получать награды в гражданской войне». Для Ивана понятие русский было не понятие крови, а отношение к России, Иван не бьш антисе­ митом, но все-таки его смущало, что возглавить переворот, свергнуть нынешний пре­ ступный режим, если не ради светлого будущего, то хотя бы не скотского существова­ ния русского, российского народа, снова собирался еврей. Никто из русских генера­ лов не решился на это и, наверное, не только потому, что в России не осталось смелых генералов. Может, они понимали, скорее интуитивно, что это все-таки не русский путь. Иван подозревал, что кто-то стоял за спиной Рохлина, о чем, может, тот сам не догадывался, провоцировал его на шаг, за которым, хотел он этого или не хотел, все равно последует кровопролитие, а там мы окончательно разберемся с вами, русски­ ми... Или все-таки он — круглый сирота, обрусел в детском доме, в русской армии, и считал себя русским, мало ли что в паспорте написано, но древняя кровь все-таки на генном уровне кипела в нем, а его уничтожили таким гнусным образом, мстя ему даже мертвому, как предателю, за то, что он, еврей, считал себя русским?.. Она не пришла. Даже не захотела проститься. Это убивало его больше всего. Вечером после службы заглянул отец Исидор. — Ничего, если у вас появится сосед? — Нет, конечно. Тем более, что, наверное, уже завтра, в крайнем случае, после­ завтра, я уеду, — но все-таки из осторожности спросил: — А кто он? — Монах из Косова. Мешать не будет. Весь день в трудах и молитвах, только ночевать будет приходить. Как только русские миротворцы ушли из Косова, монас­ тырь разорили, братию частью постреляли, частью разогнали, остальные попрята­ лась по другим монастырям. А он пробирается в Белград, надеется попасть к патри­ арху Павле. Утром вы столкнулись с ним на дворе, он говорит, что узнал вас, однаж­ ды с русскими войниками вы защитили монастырь от албанцев. Так что, можно сказать, вы старые знакомые. Может, с кем-нибудь путает? — не обрадовался этой вести Иван. — Вам не трудно будет передать Весне вот этот пакет? Отец Исидор вопросительно посмотрел на него. — Наверное, я ее больше не увижу, — пояснил Иван. Да, конечно, передам, отец Исидор отвел глаза. — Не часто, но она прихо­ дит на службу. Если не придет, сам занесу. Или позвоню... Оба неловко замолчали. Я хочу спросить, раз вы собрались уезжать, — первым заговорил отец Иси- 2 6 Д°^’ 4X0 делать с подписью на могиле? Написать: неизвестный солдат?