Сибирские огни, 2005, № 12

десантники почувствовали, что они здесь, в Косове, лишние, неудобные не только для натовцев и албанцев, но и для своего командования. Как ребята обрадовались, когда пришел первый транспортный борт из России! Но ни замены, ни подкрепления он не привез, если не считать десять гранатометчиков. Зато прилетело с десяток генералов, это Ивану хорошо было знакомо, так они прилетали в Афганистан и в Чечню за очередными боевыми орденами. А с ними куча журналистов и всевоз­ можной штатской, в том числе думской, шалупони, и почти все непременно в ка­ муфляже, чтобы сфотографироваться с десантниками на фоне бронетранспорте­ ров, а то еще и с автоматом в руках, как бы случайно взяли подержать, и через несколько часов улететь обратно.. Но после первого самолета все-таки появилась надежда: не зря же, наверное, создавали этот воздушный мост. Стали выезжать на рекогносцировку района, где могли бы разместиться переброшенные по воздуху части. Здесь наши десантники снова столкнулись с американцами. Иван не знал, и никто ему не мог объяснить, откуда произошло это презрительное прозвище «пен- дос»— каким наши десантники еще в Боснии стали называть американских вояк. И никто ему не мог сказать, есть ли перевод у этого слова. К английскому спецназу, по степени уважения к нему, тут же прицепилось прозвище «полупендос». Как-то они сопровождали командующего русскими миротворцами в Югосла­ вии генерала Попова. По пути в одном из городков шкиптары устроили манифеста­ цию, перегородили дорогу. Бронетранспортер сопровождения, на котором был Иван, стал обходить генеральский УАЗик, чтобы на всякий случай прикрыть его собой, и, не вписавшись в поворот, зацепил стоящий на обочине американский «Хаммер», в результате у того треснуло пластиковое крыло. Американский водила стал требо­ вать, а потом слезно просить у нашего деньги за урон. Наш сначала опешил от нео­ жиданности, а потом, оправившись от шока, смачно и с большим удовольствием послал американца на три буквы. Как ни странно, тот понял. Американец ретировал­ ся, но записал номер БТРа. Немец-офицер, оказавшийся в роли переводчика, отвел в сторону нашего водилу: «Я ненавижу американцев, это самая мерзкая нация на свете, они самые богатые, но за каждый доллар готовы унижаться, как нищие. Не беспокойся, если будет разбирательство, скажу, что он виноват». Через какое-то вре­ мя американец на всякий случай решил помириться. Подошел и стал угощать наше­ го водилу сигаретами. Надо знать скупость американцев, чтобы оценить этот жест. Но наш водила в упор его не видел, демонстративно закурил свою... Да, по прошествии времени стало ясно, что русские десантники не устраивали ни натовцев, ни свое командование. Положение наших ребят становилось незавид­ ным, они оказались между двух огней да еще со связанными руками. И они даже обрадовались, когда их при первой же возможности постарались вернуть назад в Боснию, хотя они были незаменимы как раз здесь, в Косове: знали обстановку, серб­ ский язык, а главное, они единственные, кто реально мог защитить сербов. Все закон­ чилось для России унизительным позором, но не для двухсот русских десантников, которые в центре Европы, посреди НАТО, показали, что подгнившая с головы Рос­ сийская армия еще жива, она еще способна делать такое, что может заставить заме­ реть весь мир. Этот марш-бросок многих кого напугал, в том числе и в России. Многие из этого сделали выводы... Вместе с десантниками Иван перебрался в Боснию, хотя остаться здесь, в При­ штине, ему было спокойнее, хотя ныне это было, может, самое опасное, тем более для русского офицера, место на территории бывшей Югославии. Он предпочел бы остаться здесь и дальше, чем перебираться в Сербию, где уже шла разборка со все­ ми, кто имел отношение к Младичу и Караджичу, и тем более не торопился в Рос­ сию, где помимо всего прочего ему вряд ли бы могли простить последние встречи с генералом Рохлиным. Разумеется, Рохлина убила не жена. Это даже самому после­ днему дураку было ясно. В этом, увы, нет ничего удивительного, политических про­ тивников, мягко говоря, убирают, тем более, когда они готовят военный переворот. Но самое гнусное в этой истории то, что убийство приписали несчастной жене, у которой на руках ребенок-инвалид. Могли бы на уголовников свалить, имитировать самоубийство. Этот случай еще более упрочил отношение Ивана к нынешней рос­ сийской власти, хотя у него и раньше насчет нее не было никаких иллюзий. Не было у него вопросов и к президенту, кроме, может, одного: одно дело стоять с номенкла- МИХАИЛ ЧВАНОВ ШТи ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ