Сибирские огни, 2005, № 12

МИХАИЛ ЧВАНОВ ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ мал Иван, предполагала, используя фактор неожиданности, перебросить в Косово по воздуху прямо на аэродром Слатины уже крупные воинские части, чтобы поставить НАТОперед фактом создания российской зоны ответственности. Но зря ждали прика­ за на взлет под завязку заправленные горючим и загруженные десантниками военно­ транспортные самолеты... Но все это было потом. А пока наши ребята-десантники в Углевике плакали от счастья, получив этот неожиданный и такой желанный приказ. По случайному стечению обстоятельств ему посчастливилось стать участни­ ком этого легендарного броска. В эти дни он был как раз в Углевике, в наших частях в Боснии его знали как военного журналиста и потому охотно взяли на броню, когда он от друзей-офицеров узнал о предстоящей операции. И неизвестно чего больше он тогда испытывал: чувства гордости или чувства горечи. В отличие от большинства этих молодых офицеров и солдат, он, как военный аналитик, почти наверное знал, что рано или поздно этот марш-бросок остановят. Мало того, его авторов, если это были воен­ ные, а заодно и этих ребят, могут отдать под суд. Но еще больше его угнетало другое: будут обмануты миллионы сербов, снова поверивших, что Россия наконец пришла им на помощь, как век назад, в 1914-м, когда, заступившись за Сербию, объявила войну, и в 1916-м, когда сербы, вынужденные отступать перед превосходящими германскими силами через горы Албании, переживали свою голгофу, и Николай II пригрозил союз­ никам, что он выйдет из войны, если они не спасут отступающие сербские войска. Завтра или послезавтра счастливое похмелье пройдет. Оно сменится отчаянием, мо­ жет, даже ненавистью к России, к русским, что их очередной раз обманули. Он до сих пор без слез не мог вспоминать те великие горько-счастливые часы. Маршрут проходил через знакомые ему города: Нови-сад, Белград, Ниш... Сербская полиция прекрасно организовала движение, создавая на всем пути «зеленую ули­ цу». Боевые машины шли на большой скорости практически без остановок. Сначала он удивлялся: в Нови-саде и Белграде население не реагировало на них, ну, идут русские и пусть идут, видимо, передислокация так называемых миротворческих сил, в которых русские не несут самостоятельной роли, мало того, в роли американских марионеток практически участвуют в разделе Югославии. Это холодное равноду­ шие сербов к их броску Ивана даже оскорбило, хотя он понимал, что дело, скорее всего, в том, что сербы не знали, куда и зачем, а главное, что в тайне от натовцев, русские идут. Но по мере продвижения к Косову картина резко изменилась. В Нише их колонну встречали уже толпы. Видимо, к этому времени об их движении сообщи­ ли сербское радио и телевидение. Казалось, что их вышло встречать все население города. Тысячи сербов стояли на обочине дороги, а они шли на огромной скорости — из ниоткуда в никуда, словно с неба свалились, и также через полчаса бесследно исчезнут в небе, — по этому живому, ликующему, плачущему от счастья коридору с гордо развернутыми знаменами, словно на параде. Мало кто знал, что, может быть, это действительно был их последний парад, подобный последнему походу- параду легендарного «Варяга». Сербы кричали: «Русы идут!» Они были уверены, что за этими двумя сотнями отчаянных ребят на связанных веревками бронетранс­ портерах придет российская армия во всей своей непобедимой мощи, как советская в 45-м, откуда им знать, что той прежней легендарной армии уже давно не существо­ вало. Люди плакали от счастья и надежды. Они сажали детей на броню. Вся дорога была завалена цветами. Тащили фрукты, минеральную воду, сигареты, сливовицу. Но сербы не знали, что пронесется эта колонна, словно счастливый сон, а наутро надежду сменит горькое и жестокое разочарование. Впрочем, уже тогда многие из сербов понимали, что этот отчаянный бросок ничего не решит. Не говоря уже о том, что он запоздал, за ним ничего не последует. Все чаще на участке дороги от Белграда навстречу попадали выводимые из Косова югославские войска. Кто-то из солдат кричал: «Русы, братушки!..» Но некоторые выкрикивали ругательства в их адрес: какого, мол, хрена вы катитесь, теперь уже поздно, раньше нужно было приезжать. А один старик швырнул в передовой бро­ нетранспортер пустую бутылку и разразился бранью. Но ребята не обижались, они были уверены, что скоро все изменится... Он до конца дней своих будет вспоминать этот беспримерный марш доблести и отчаяния. Мало кто из участвовавших в нем тогда знал, что он окончится ничем, что 22 российские власти рано или поздно их сдадут. Хорошо еще, если с почестями отпра-