Сибирские огни, 2005, № 12

МИХАИЛ ЧВАНОВ ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ останавливают войн. Ведь даже Святое Писание никого не остановило, если даже Христос Спаситель, пришедший в мир, чтобы остановить ее, оказался бессилен. Боже мой, как он был преступно наивен! И страшно умирать без веры в Бога, ведь большинство из нас, даже считающих себя верующими, обманывают себя и других. Верить в Него— это еще далеко не значит, что веровать. Там, в Афганистане, он впервые почувствовал приближение всеобщего краха. Он с ужасом осознал, что кто-то очень хитро столкнул здесь Россию с не противоре­ чащим ее сути исламом и что на этом пути в будущем Россию, как и весь мир, могут ждать страшные беды. Но все равно не думал, что крушение страны станет таким сокрушительным. Никак не верилось. Надеялся, что рухнет или как-то трансфор­ мируется система. Но рухнула страна, а система осталась, только более жуткая, от­ кровенно бандитская, бывшие секретариЦК разделили страну на куски, словно праз­ дничный пирог, и стали самыми «демократичными» на планете президентами. На фоне всего этого оставались каким-то оазисом надежды на Югославию. В Югославии он оказался и потому, что еще в юности, в университете, ища ответы на вопросы, на которые, может, в принципе нет ответа, увлекся идеей Ивана Аксакова о славянском братстве, и теперь маленькая Сербия казалась ему, как и многим в Рос­ сии, последним русским рубежом. Оно так и было. Он понимал, что дело не в Сер­ бии, она лишь полигон, на котором отрабатывается схема окончательного уничто­ жения России. Уже выйдя в отставку и став свободным журналистом, он брал коман­ дировки от той же «Красной звезды» и других военных изданий, используя старые связи, перебирался через границы полулегально. Имея за плечами уже несколько войн, он ничего не мог понять в этой жуткой войне: ради чужих интересов когда-то единый народ, имеющий единые славянские корни, говорящий на одном языке, унич­ тожал себя в братоубийстве, и, кажется, в истории не было примеров такой взаим­ ной ненависти и жестокости. Геноцид сербов был фантастически ужасен: концлаге­ ря, созданные хорватами для сербов, были страшнее гитлеровских, хорватами даже был придуман специальный кривой нождля резки пленных сербов, который крепил­ ся на запястье руки, чтобы рука не уставала, он так и назывался: серборез. Один лагерный охранник за ящик сливовицы на спор зарезал за ночь таким серборезом три тысячи человек. Особенно отличились в этой резне католические священники. Один из них говорил в своей проповеди: «Хорваты, идите и режьте сербов! И убейте мою сестру, которая вышла замуж за серба. А потом приходите ко мне, я отпущу вам грехи». В музее геноцида сербов в Белграде дежурила медсестра, так как многим посетителям от увиденного становилось плохо. Раньше он думал, как в наших учебниках писалось: на борьбу с фашистской Германией сплоченно поднялись все народы Югославии, которые понесли в этой борьбе большие потери, сравнимые только с потерями Белоруссии и Польши. И весь югославский народ с радостью встретил Советскую армию-освободительницу. И для него было шоком, когда он уже в Югославии узнал, что из двух миллионов погибших во Вторую мировую войну сербов всего только около 200 тысяч погибли от немцев-оккупантов, примерно столько же погибло в титовских концлагерях и зас­ тенках, а 1,5 миллиона человек погибло в жуткой славянской междоусобице. Полто­ ра миллиона сербов было уничтожено хорватами, мусульманами и албанцами. И сербы в свою очередь тоже от души мстили. Здесь, в Югославии, он, которого все считали убежденным славянофилом, впер­ вые задумался о призрачной возможности, а может, даже опасной иллюзии славян­ ского единства, как и вообще о славянской сути. Случайно ли славяне на протяжении веков разбегались, исходя во взаимной подозрительности? И сейчас продолжают разбегаться: на территории Югославии вдруг оказалось несколько новых славянских народов, как в свое время на территории Руси вдруг образовались украинцы, бело­ русы и собственно русские. Он оказался свидетелем страшных сербо-хорватских боев под Вуковаром. Он пытался отличить сербов от хорватов: одно обличье, гово­ рят на одном языке. Как они сами безошибочно различают друг друга? Он был свидетелем страшного исхода сербов из Боснии, и опять по сути дела славяне-му­ сульмане уничтожали славян-православных. И никто из других братьев-славян не встал между ними. А потом славяне-мусульмане и славяне-хорваты то в отдельнос- 20 ти, то вместе воюя с сербами, параллельно схватились между собой. Не имея соб-