Сибирские огни, 2005, № 12

Валерий СЛОБОДЧИКОВ ЗАЧАРОВАННАЯ КОЛЫВАНЬ Путешествие во времени Еслитысын России, тонелишним будет для тебя знать дела твоих земляков в Сибири, если ты природный сибиряк, то тебе надо знать еще больше, потому чтородился ты натой земле, где предки твои, первые русские люди, покорили, очистили, прирастили Сибирь к России... Если ты бурят, тунгус, якут или камчадал, то знаешь ли ты, что ты прежде был? Краевед П. ПЕЖЕМСКИЙ, XIX век. ПОДОРОЖНИКОТСАШИДЕРБЕНЕВА Было это в марте 2002 года. Еще дробно, вторя весенней капели, стучали молот­ ки кровельщиков по крыше старого, времен шихтмейстера Стрижкова, корпуса,— это была весна строителей, которых понаехало на завод столько, что затерялись мои родные камнерезы в толпе штукатуров, маляров и плотников... Колывань камнерез­ ная спешила принарядиться к своему 200 -летию. Побродив с утра по цехам, ближе к полудню решаю подняться на скальный выступ за памятником колыванцам, погибшим в Великой Отечественной войне. Есть у меня там заветное место под раскидистой сосной, откуда весь поселок просматри­ вается как на ладони — прекрасная точка для фотосъемок, к тому же подветренная и уже обогретая весенним солнцем площадка. Саша Дербенев, мастер счастливой руки, чьи изделия украшают скверы и му­ зеи Барнаула, догоняет меня уже за проходной. — Что? И тебя доконала строительная суета?— подначиваю друга. — Еще как,— смущенно улыбается Саша.— Сосредоточиться не могу, а камень в работе серьезный. — Так перекурим это дело на солнышке,— успокаиваю я, и тут только замечаю, что дружок в новом «прикиде». Слышал я вчера, что привезли на завод фирменную спецодежду, пошитую спе­ циально к юбилею, а вот вижу ее впервые. — Не рано ли причепурился, до праздника еще полгода... — Вот и обомнется, родней станет, в работе мешать не будет. А юбилеи, они явление временное. — И проходящее,— добавляю я, удобно устраиваясь под сосной.— А скажи-ка, друг Александр, ты же ведь не из коренных колыванцев, а вот прижился, корни пус­ тил... — Хозяйством оброс,— смешливо бурчит Дербенев.— И одомашнился, и ос­ котинился... Здесь, чтобы прожить, одного сена надо поставить многие центнеры... — И все же прижился,— не отстаю я. — Если серьезно, то очарован я здешним камнем... Поделочным, разумеется. Помнишь, как маркшейдер Лаулин писал на заводских документах: «Прошу прика­ зать дать камню лицо». Вот я и исполняю данный приказ. Добровольно и с большой любовью. Дербенев не случайно назвал имя механика Михаила Сергеевича Лаулина. Если Филипп Стрижков был основателем камнерезного завода, то следующая страница колыванской истории неразрывно связана с именем Лаулина Вот что писал в августе 1820 года издатель журнала «Отечественные записки» Павел Свиньин: «В числе драгоценностей, украшающих Эрмитаж, порфировая и