Сибирские огни, 2005, № 12

НИКОЛАЙ ВОЛОКИТИН ПУШКИ НА ВЗМОРЬЕ Видимо, потому-то, чтобы прихлопнуть весь этот балаган, нас спешно, чуть ли не через неделю после очередных учений и турнули всем скопом снова сперва в сопки, а потом и на взморье. Подальше от цивилизованного мира с его женщинами и вином и поближе к суровой мужской работе до седьмого, до двадцатого пота. И не только нас, нашу часть, всю дивизию, а может, и округ. Гоняли но всем правилам, ибо 7-й американский флот неожиданно опять что-то там стал выкомаривать, хоть вроде и в нейтральных водах, но рядом. Тревоги шли за тревогами, походы за походами, тренировки за тренировками, и даже трижды, чего раньше никогда не случалось, нас бросали в рукопашные атаки, имитируя ситуацию, когда рядом окажется десант противника и наши пушки будут нам уже ни к чему. Но все же главным были они, дорогие. В каких только положениях мы с ними, любимыми, не оказывались! И на скло­ нах лысых горушек, и во влажных зарослях парниково-мясистого сахалинского чер­ нолесья, и даже в болотах. Однажды Петька Богачук при занятии огневой позиции так вляпал со своими архаровцами орудие в топь, что от него осталась на виду лишь малая толика брезентового чехла. Полуживой от испуга и безысходности Петька побежал к Иванову: что делать? А комбат как раз занимался радаром и станцией орудийной наводки, которые оказа­ лись в ситуации, нисколько не лучшей. — К орудию! — выпучил тот на него свои огненно-черные очи.— Ты командир или кто? Нет и не должно быть в армии безвыходных положений! Позже, когда Петька вытащит все-таки свою красавицу из трясины и даже приве­ дет в боевую готовность, да и вообще все пройдет на отлично, капитан при разборе всех наших действий скажет уже со своей обезоруживающей довольной улыбкой: — Никогда не бегайте, как малые дети, в поисках няньки! Ее может просто не оказаться... У меня была врачиха знакомая на войне, ездила на полуторке по позици­ ям. Во время боя шальной пулей наповал убило шофера, а немцы — вот они, на подходе. Так эта девчонка, никогда не державшая в ладонях баранки, сама не помня как, села за нее и поехала. Понимаете? В экстремальных ситуациях, если с сознанием нелады, подключается подсознание, а оно — ого-го! У меня это самое подсознание один раз даже оченно «своевременно и грамот­ но» подключилось. Объявили, днем было дело, снова тревогу. А от палаток до стоящих в парковом положении пушек на зеленой полянке — метров триста-четыреста. У каждого бойца расчета, кроме неотъемлемых общесолдатских автомата, противогаза, вещмешка, подсумка с двумя рожками патронов, еще и сугубо артиллерийские ноши. У третьего и четвертого номеров, например, на пару — пятидесятикилограммовый металличес­ кий ящик с ключами, отвертками, деталями разными под названием ЗИП — запасное имущество батареи, и вот во время бега мои уже основательно измотанные подобны­ ми кроссами Коля Воробьев и Гриша Дроздов стали вдруг отставать: «Товарищ сер­ жант! Ну нету больше силушек, нету!» Уже привыкший везде и всегда быть только первым и видя, что оказываюсь чуть ли не сзади, я обложил ребят крутым матюком и, не помня как, взметнул эти железные полцентнера себе на плечо и попер. Донести-то я ящичек о двух ладных ручках донес. И даже раньше других к своей пушке поспел, но уже месяца через два совершенно случайно во время пребывания в батарейной курилке услышал внутри хребтины непривычное бритвенно-острое колотье и странные, зудливые пощипывания в прямой, извините, кишке... В другой же раз во время проливных и холодных — дальневосточных дождей я и сам до того умотался, что после отбоя как был от шинели до майки весь набухший водою, так, ничего не соображая, и рухнул на траву под натянутый сверху брезент, в мгновение на долгие часы отключившись. Очнулся только утром по сигналу: «Подъем!» К своему удивлению — совер­ шенно сухой. Однако эта ночка тоже не обошлась без последствий. Ой, как все это даст знать о себе через годы! Но не все и не всегда на этих учениях было уж так беспросветно и лихо. Случа­ лись и благословенные часы, а то и дни и бездумно-счастливого отдыха и приятных душе и сердцу занятий. Мы тогда как-то очень тесно сошлись с Легкодухом. Вроде и не шибко грамот­ ный парень, Колька был изрядно начитан, довольно тонко разбирался в кино и вооб­ ще чем-то неуловимым, этаким лирическо-душевным отличался от всех остальных. В жаркую погоду мы любили с ним загорать в океане, среди его искристо-серебря­ ной бесконечности, когда по мелководью можно было убредать от берега чуть ли не