Сибирские огни, 2005, № 12

НИКОЛАЙ ВОЛОКИТИН ПУШКИ НА ВЗМОРЬЕ И вот однажды «торчим» мы на платформе очередной незнакомой нам пушки, то есть чужой, крутимся-вертимся на ней вместе с тарелкой стоящего поодаль рада­ ра и этак и так и — безрезультатно! Не могут изловить сидящие в закрытой будке локаторщики летящий где-то выше черных туч самолет, ну не могут и все. Уже слышен шмелиный гуд реактивных реву­ щих движков, уже не только воздух, уже весь полигон вибрирует от этого гула, а мы все выписываем и выписываем стволом замысловатые восьмерки и синусоиды в воздусях. Волнение необычайное: все! конец! провалились! Подбегает с командного пункта на огневой рубеж Мазур — между прочим, Воробьев никогда так не делал, — суетится, машет руками, причитает, как женщина: — Да что же это такое? Да чего же это они? Да растак-перетак! В это время, как в насмешку всему и всем, тяжелые лохмы туч в одном месте вольно расходятся, и в чистейшем, в наисинейшем небесном проеме вспыхивает яркий солнечный свет, и все мы видим в этом свете чинно барражирующий штурмовик. — Да вот он же, вот он, падлюки! — орет истерически Мазур, подлетая и с размаху отбрасывая в сторону железную дверь фургона локаторной станции. А тарелка радара вкупе с нашим орудийным стволом все еще продолжает ша­ рить и шарить, щупать и щупать пустое пространство невидимой атмосферы. Отстреляться мы тогда все-таки отстрелялись, отчаянно лупанув по конусу уже в угон, и даже получили пятерку, но могли и не отстреляться, присутствуй на нашем командном пункте в качестве наблюдателя-контролера другой офицер — не при­ ятель майора. Вот так вот! — как сказал бы все тот же старшина Козлоусов... Осенью нас выпустили из учебки с погонами младших сержантов. Я получил назначение командиром в тот же второй расчет первого взвода вто­ рой батареи, в коем по списку и числился в качестве заряжающего. Правда, из старо­ служащих, в расчете остались только Коля Ландых — «Кишалот» — да Егор Старо- конь, ставшие соответственно 1-м и 2-м номерами. Остальные: Воробьев, Дроздов и Еремин — прибыли из новичков. Да! Очень важного едва не забыл. Поскольку наш бывший тракторист демоби­ лизовался, а среди молодых механизатора не оказалось, из взвода ремонта к нам перевели моего бывшего сокаютника по «Ильичу» Васю Муразова, и мы оба этим были очень обрадованы. Еще серьезный момент. Той же осенью срочно ушел в отставку майор Оначен- ко. Вроде по причине давней болезни, но в дивизионе поговаривали, что они не нашли понимания с Мазуром, и тот посодействовал его увольнению. Вместо Она- ченко в дивизион пришел молоденький, какой-то скользковатый и по характеру и по виду капитан Поддувалов. Перед отъездом майор вызвал меня по традиции в клуб, осмотрел с ног до головы, как тогда, после вручения мне награды, и совсем не по-военному, не по- майорски вздохнул: — Ну, парень, пока! Привык я к тебе. Привязался. Уж больно ты исполнитель­ ный. Серьезный в деле не по годам... Я че тебя позвал-то? Воробьев Кирилл Севасть­ янович, когда отбывал, наказывал мне проследить, чтобы тебя обязательно как-ни­ будь отпустили к родне. Виноват. Не успел. Да и был ты всего лишь курсант, а теперь — командир. Понимаешь расклад? Не печалься и главное не скромничай девкой.. Жми на Мазура понаглее. Он тебя ценит. А это многое значит. Мы еще поговорили о чем-то и суховато, не выплескивая наружу эмоций, по- мужски попрощались. Мне было настолько после этого тяжко, будто я вновь на пустынном колымском тракте расставался на целые годы с женой... Я не вдруг привыкал к новым людям, к другой обстановке. Быть вместе на учениях, и на стрельбах — вовсе не то, что жить под одною крышей в казарме. Но надо было привыкать, надо было срочно вживаться в новую роль уже не просто солдата, подчиненного всем и всему, а уже хоть и крохотненького, но начальника, отвечающего не только за себя, но и за других шестерых человек. К тому же почти сразу после прибытия в батарею мне еще одна забота прибавилась — на комсомоль­ ском собрании меня избрали батарейным секретарем. Я, может, и не обратил бы на эту звонкую должность особого внимания — какой к лешему в армии комсомол? — если бы не новый мой батарейный старшина Ащеулов. Мягко сказать, не пользовался этот мужичок, как и Козлоусов в учебке, у солдат авторитетом и уважением, и потому взял привычку, как что, так ловить меня и стонать: