Сибирские огни, 2005, № 12

— Я Весне позвоню... Обязательно нужно посидеть, отметить встречу. Я сей­ час опаздываю на урок, извини. А вечером я Весне позвоню. Она заскочила в подошедший троллейбус, в раскрытое окошко послала ему воздушный поцелуй... Он не сразу в шедшей к нему навстречу женщине узнал ее. Вчера, в темноте он не мог, да и не успел толком ее рассмотреть. Раньше она была тоненькая, худенькая, издалека можно принять за девчонку. А сейчас перед ним была не то чтобы полная, но вполне солидная дама. Это была она и не она. К тому же она была в туфлях на высоких каблуках и как бы сравнялась с ним ростом, и потому казалась еще дород­ ней. «Специально, что ли, надела?»— подумал он. — Тут за углом есть хороший ресторанчик, — сказала она. — Хозяин — мой друг. После того как не стало «Хая», я стала сюда с друзьями заглядывать. Правда, теперь это очень редко случается. Днем там тихо... Ресторанчик действительно был уютен и пуст. — Что ты будешь пить, сливовицу, водку? — спросила она. — А ты? — Я бы выпила водки. —■А я, если позволишь, выпил бы красного сухого вина... Кстати, я привез тебе настоящей русской водки. — Другой бы чего другого, а мне, конечно, водку, — усмехнулась. —Десанка вон считает, что я много стала пить. — Сегодня утром я ее случайно встретил. — Ну, теперь полгорода будет знать, что ты здесь, — поморщилась она. Он не знал, как начать трудный разговор. — Я хочу тебе сразу объяснить, как все это получилось... — Ради Бога, не надо, — устало сказала она. — Что теперь об этом говорить. — Я пытался тебе звонить. Уже из России. -—У нас поменялись телефоны. Но произошло это только в прошлом году. — Я тебе писал... — Не получала твоих писем. Но он почему-то ей не поверил. — Я все-таки хочу тебе объяснить... — Прошу: не надо!.. Я рада, что ты живой. Я очень рада, что ты живой. Я с самого начала была уверена, что ты живой. Потому как твердо знала, что хоронить мне привезли не тебя. На плече у того была родинка. А потом еще татуировка. К тому же, он был выше тебя ростом... И Иван сразу понял, кто похоронен в этой могиле: казак из Ставрополя, с кото­ рым они сцепились в споре о будущем России. Но Иван не знал ни его фамилии, ни имени, такое время, чем меньше знаешь друг о друге, тем лучше. — Когда я стала говорить, что это не ты, все решили, что я просто от тебя отказы­ ваюсь. Некоторые даже отвернулись от меня. До сих пор косо смотрят. Я только не могла понять, почему у него оказались твои документы? И ждала, что ты скоро объявишься. Но шли недели, месяцы, а потом и год прошел, и вера, что ты жив, стала умирать во мне. Теперь я уже только надеялась, что ты жив. Прежней уверенности уже не было. Ты обязательно дал бы знать о себе. Так я была уверена в тебе. И я уже начинала думать: а что, если и ты тогда погиб, и в результате путаницы с документа­ ми тебя вместо него похоронили где-то в другом месте, а его привезли вместо тебя?.. Я с дочерьми ходила на эту могилу, привыкая, что она твоя, уже уверенная, что ты где-то лежишь в такой же безродной. Но в январе нынешнего года встретила Драго- ша Костича. Он спросил о тебе. Я сказала, что ты погиб. «Когда?» « В августе 1999- го». «Как? Я встречал его в январе 2000-го в Белграде». Когда я рассказала Десанке, она: раз за все это время не объявился, не дал весточки о себе, может, специально подложил документы этому несчастному, чтобы таким образом, благородно, ниче­ го не объясняя, улизнуть от тебя. Решил: может, в России что сложится. Сначала я возмутилась, поругалась с ней. Но эта подлая мысль уже поселилась во мне. Доче­ рям я ничего не сказала... Конечно, я очень обрадовалась, когда узнала, что ты дей­ ствительно жив, но что-то во мне сломалось. Прости, но в тот день ты действительно для меня умер. МИХАИЛ ЧВАНОВ jSWyji ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ