Сибирские огни, 2005, № 12

ИЗ ПИСЬМА Да, позабылось многое... Но странно!..— Как дивный сон, все помнится одно: Осенний вечер, гаснущий багряно, В осенний сад открытое окно. На столике— дочитанная книга, У пианино— свечи в полумгле, Ваш силуэт... и «Песня Сольвейг» Грига, Нежнейшая из песен на земле. ВЕСЕННИИПСАЛОМ Не знаю, Господи, но верю, Что Дух Твой в мире вечно жив, Что в человеке Ты и в звере, И в тайных всходах наших нив. И лишь затем, что жизнью дышит Премудрость вещая Твоя— Дыханье вечности колышет Ладью земного бытия. Куда плывем? Зачем печалим Твои небесные черты, И где усталые причалим, — Не знаем мы, но знаешь Ты. А мы лишь чувствуем, Любимый, Как дивны помыслы Твои, В ночах весны неугасимой, В расцвете сердца и земли. О, ночи воли Сокровенной! Лишь ниспадет седая мгла, Из звездных бездн, над всей вселенной, Гудят Твои колокола. И сонмы ангельского клира Разносят всюду Твой привет, И страстно бьется сердце мира Тебе, Неведомый, в ответ. И все земное, все живое Тебе поет свою хвалу, И звезды ниц перед Тобою, С восторгом падают во мглу. И блещут новые в безбрежной Неиссякаемой дали, И волны вечности так нежно, Колышут утлый челн земли! Все непреложней, все печальней Склоняются к закату дни, И где-то там, на грани дальней, Горят прощальные огни. Но всходят весны— как лилеи, Но нежатся в росе поля, — И с каждым годом мне милее Моя родимая земля. О, пожелай, чтоб в час последний Мне снова грезилась весна: Мои ребяческие бредни, Моя апрельская луна. И холодок лесной опушки, Зазеленевшейся едва, И на столе, где мудрый Пушкин, Письмо со штемпелем «Москва». ИЗ КНИГИ ЖИЗНИ Мне хорошо с тобой... Но вольный ветер с моря И этот трепетный и радостный прибой. Меня зовет туда, где с тьмой и ложью споря, Товарищи мои ведут нещадный бой. Я счастлив бьш с тобой... Но гаснет в сердце нежность, Меня к борьбе зовет родимая земля. Тебе — моя любовь, а ей — моя мятежность, Тебе— мои цветы, а ей... ей жизнь моя. 10 заказ № 557 145 ГЕОРГИЙ ВЯТКИН ЙШй ИЗ ПОЭТИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ