Сибирские огни, 2005, № 12

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ дно, стремятся по прямой пройти заводи. На перекатах бичева натягивается струной, неумолимо стучит вода о борт паузка. Лошади упираются, бредут надсадно, и то ли от медленности движения, то ли от быстрой воды их вовсе бросает в дрожь. На рассвете, когда туман цепляется за перекаты, холод еще зубастее. Не спасает и чарка водки, через каких-то полчаса коченеешь еще хуже... Вернувшись с поездки, Василий Подымахин, изнеможденный, с красными гла­ зами, хрипло возмущался: — Чуть не околели. И шиш ядреный получили. Воевода какой-то другой стал. Вроде как слинял. Чтоб ему утонуть на мелком месте... — Ты, Василий, того... — одернул его Тирский. —Мелешь чего зря, едрит твою в кочерыжку. -—Да зло берет... Учил нас не давать взяток, а сам... — Видать, в угол его приперли. Спросили за экономические поля, за переноску деревень. — Пойду в баньке похвощусь, — уже миролюбиво сказал Василий. 5 В Усть-Киренске погода какая-то взлохмаченная. Ветер порывистый, ошалелый, срывающий листья с упругих грив деревьев, косой хлесткий дождь со снежной кру­ пой, чернопепельные тучи, громоздящиеся на небе, и яркое солнце, вдруг выстрели­ вающее из них. В унылом настроении сидит Ларион в судейской. Во многом это оттого, что ночью плохо спал, просыпался от внутреннего беспокойства и от надсадного храпа лежащей рядом Ленки. Неотступно болит лоб, будто клещами сжат. Все кругом не­ устойчиво, стены ходуном ходят. Подташнивает... Но еще хуже тошнота нравственная. Зачем согласился на подарки губернатору? Аж пять паузков направил ему: пушнину, рыбу, ягоды, вино... Теперь уж Немцов все это получил и, конечно, торжествует. Вспомнилась вчерашняя беседа с иеромонахом Иосафом, старым, светлоли­ ким, похожим на угодника. Сидели с ним на скамейке у входа в монастырь, возле надвратной церкви «во имя Алексея человека Божия». Закатное солнце, намаявше­ еся за день, успокоенно пересекало ближнее низовье Лены. Беседа длилась долго. А почему Бог не управляет поступками людей, не отводит их от греха (спросил Ларион). Бог дал человеку свободную волю и не хочет лишать его этого дара (объясняет Иосаф). Тяжко человеку избежать греха, выбрать верный путь (сожалел Ларион). Свобода открывает путь к добру нравственному, то бишь добродетели, и к этому надо стремиться (поучает Иосаф). А ежели человек ошибся, что ему делать?.. Блудной сын совершил грех против неба и отца, да раскаялся и был прощен (успокаивает Иосаф). Ларион спросил иеромонаха о евангелических словах «Не противься злу наси­ лием», которые мучили его давно своей непонятностью. — Вопрос зело трудный, — ответил Иосаф. — Много веков лица духовные бьются над разгадкой этих слов. Аз так разумею: глаголены они в противовес кровной мести с ее правилом «Око за око и зуб за зуб». В сем случае они уместны и праведны, ибо оберегают от пагубного беззакония, гибели невинных, от умножения зла. Также слова сии разумею как противоречие, подвигающее нас, грешных, к размышлению. О добре, о любви к людям, нас окружающим. «Люби ближнего своего, как самого себя», — учит Господь. А всякое зло противно божескому порядку, и его побеждают правдой. «Блаженны алчущие и жаждущие правды», — завещано в Писании. Оно зовет нас на вечную, неутомимую битву с силами зла и тьмы. Человек дорог Богу не как страдальческое существо, а как добрый союзник его всемирного дела... Рассуждения иеромонаха усилили смятение в душе Лариона. И вот сейчас его мучает совесть, от своего сердца получает он весть о недавнем грехе, оно отвергает его прежнее оправдание — послать подарки пришлось вынужденно, чтоб уберечь крестьян от разорения. Ему стыдно. «А не испугался ли я за свою шкуру?— досадовал и насмешничал над собой Ларион. — Не побоялся ли должность воеводскую потерять? Вместо того чтобы открыто противостоять Немцову, этому воплощению зла, я поощрил его и ] 26 попытался оправдать свою слабость благоразумием».