Сибирские огни, 2005, № 12

ВАСИЛИЙ СТРАДЫМОВ Щ ЧЕРЕМИСИН КЛЮЧ — Ежели бы Черемисинов собрал все долги, — говорил Докучаев, — мы могли бы перекрыть ими текущие губернские недоимки, — глаза секретаря заискивающе сверкнули. — Вам ведь, Федор Глебович, генеральский чин надобен. Хочется скорее называть вас «ваше превосходительство», хотя по существу сей титул у вас уже есть — должность-то как звучит: генерал-губернатор. Ухмыльнувшись, Немцов поднялся из-за стола и, сказав Докучаеву «Пусть зай­ дет», подошел к окну. Он представил себя генерал-майором — в зеленом кафтане, борта которого, а также красный воротник и красные обшлага рукавов расшиты лавровыми листьями в две гирлянды, а у него сейчас одна гирлянда на неярком мундире. Огромная власть над обширным, от Енисея до Тихого моря, краем разжигала в нем самолюбие, и ему хотелось отличиться перед государыней, показать свое усер­ дие и умение в управлении губернией. Вот сейчас он спросит по всей строгости с воеводы Черемисинова. Интересно, что сказал о воеводе Докучаев: «Чудак он боль­ шой. С взятками воюет. Дон-Кишот объявился. От такого подарка не дождешься...» Ну, это еще посмотрим! Не с таких пар выпускали. Когда Ларион вошел, губернатор стоял у окна— высокий, прямой, будто аршин проглотил, у него крепкая, по-мужски красивая шея. За столом, приткнутым к губер­ наторскому, сидел Докучаев — у того большие, вывернутые губы, черные выпучен­ ные глаза, синеватые от бритья щеки. Было слышно, как тикали, словно удары сердца, часы в стоячем футляре. — Федор Глебович, киренский воевода... — нерешительно прервал паузу Доку­ чаев. Немцов повернулся, встал в торжественно-картинную позу. У него тяжелое, мус­ кулистое лицо, опущенный к губам, слегка приплюснутый нос, нависшие брови. — A-а, Черемискин... Ларион Михайлов... — в голосе Немцова оттенок злорад­ ной насмешливости. — Садись, — показал на стул у стены. — Почему не закрыва­ ешь недоимки по провианту? — Задолженность велика, ваше... высокородие, — с пытливо-вежливой улыбкой отвечал Ларион. — Очень обременительна для крестьян, приходится делать отсрочку. — Никаких отсрочек! — гневно отрезал Немцов, губы у него сползли влево. —Я уже отрепортовал государыне, что все недоимки соберем в этом году безостаточно. — Крестьяне совсем оскудеют, — устало произнес Ларион. — Ерунда! — негодующе оборвал его Немцов. — Я знаю мужиков. Это плуты отъявленные. Хлеб у них есть. Прошлый год был урожайным. Но вместо уплаты недо­ имок эти канальи будут горло драть в кабаках. Деньги пропьют по своей подлости. — Крестьяне тоже люди,— с видимым усилием произнес Ларион, слова застре­ вали в горле. — Что? Тыдерзаешь возражать?— загремел Немцов.— Защищаешь сиволапых? Да их надо в страхе держать... — оскалился он. — Этому пугачевщина научила. — Не кричите на меня, — на побледневшем лице воеводы ярче виден брызг веснушек. — Что-о? — губы Немцова искривились в презрении. — Как смеешь мне пере­ чить? Я тебя отстраню! — Не посмеете. Меня назначил Сенат. — Ах, вон как! — Немцов ожег воеводу свирепым, с кровяным оттенком взгля­ дом. — Это мы посмотрим. Демонстративно-твердым шагом Немцов прошел к столу и, резко отодвинув кресло, сел. — Что скажешь, Докучаев? Надменная улыбка выдавилась на губах секретаря. — Как он недоимки будет собирать, ежели сам казне должен? — Вы говорите бездоказательно, — голос у Лариона дал трещину. — Вот, неугодно ли?— Докучаев тяжелой рукой постучал по бумагам. — Орен­ бургский губернатор Рейнсдорп просит взыскать с вас деньги... — Какие деньги? — Вы сами должны знать... Три рубля восемь копеек с четвертью. Эти деньги вы излишне издержали на канцелярские расходы. В 1768 году. В Мехонске. В бытность воеводским товарищем.