Сибирские огни, 2005, № 10

япокорношелрядом с милиционером, иоглядывались нанас люди, ивместо боязли­ вого озноба стал гнуть мне голову стыд— будто вора заграбастали... В какой-то будке на два окна сидел за столом еще один служитель закона в офицерской форме. Через перегородку, за решетчатымидверями, втесной каморке, маячили два мужика иженщина. Выслушавдоклад младшего, офицер приказал: — Этого тоже вотделение до выясненияличности... После его слов яотчетливо понял насколько все серьезно, идух перехватило от тревожных мыслей вразлет. Воображение запрыгало по мрачным картинкам. Но еще была слабая, как отсвет зари, надежда, что все образуется и не нужно преждевременно давить самого себя. — Так еще улов будет,— потянулразговор тотмолоденький милиционер, кото­ рый привел меня. —Ивлев там с Сироткиным по рядам чешут. — Кудамне их набивать?— вскинул хмурый взгляд старший.—Друг надруга? В КПЗ места побольше... Брякнул засов, скребанул по нервам звук открываемой железной двери. — Выходите! — скомандовал милиционер тем, в каморке. Первой вынесла за порог откормленное тело густо раскрашеннаяженщина и, даже не взглянув на меня, что-то стала говорить офицерику. — Идите, идите! — властно махнул он рукой. — Не то еще кое-что припишу к протоколу. Двое мужиков средних лет, угрюмые, нечесаные, лишь мельком окинули меня взглядом исподлобья, шагнув мимо. Один из них, что покрупнее, был с перевязан­ ной головой, другой— худенький, робкий, впорванной рубахе итаких же изношен­ ных до крайностиштанах. Тоже хмурое небо, ветер, прохлада, и наше шествие по тротуару широкой ули­ цы: по двое— впереди низкорослые мужики, за ними ярядом с дамой с накинутым на руку плащом, сзади— милиционер. Снова гнул голову стыд, и снова появилась мысль о побеге. Но, привыкший к честности, я назвал свои подлинные данные при опросе— найдут, если что. Мне, может, ничего ине будет за этот поступок, а сколько кривотолков начнется вдеревне, если милиция наедете розыском?! Опять матушке в кручину, деду— в стыд, а самому взлую отмазку перед друзьями, перед Катюхой— попробуй отмыться от наветов... Ишел я, горбясь, теряясь вналете противоречивых мыслей, не глядяпо сторонам, малочто замечая. А мысли сходилиськодному: расска­ зать все как было на самом деле. Иначе и простой запрос обо мне вдеревню не оста­ нется тайной. Он наверняка придет кХрипатому— тот не утерпит, поделится ново­ стьюс Шурой Клочковой, аесли ине поделится, она сама, направах секретаря, может прочесть то послание из любопытства. Носить за душой такую щекотливую тайну Шураврядли сможет. Дойдетшальнаявестьидо матушки, чтотогда? Я даже вздрогнул оттого возможного горя, которое свалится на мать. А если сознаться?.. Тогда я, выго­ раживая себя, подставляюпод ударМамриных. Этоже внезапный обыск! А что там у них вдоме — неизвестно. Я мельком видел в комнате тети Таси большую швейную машинку с ножнымприводом. Если сопоставить слова «обхссесника» о плаще само- шитке, о спекуляции, с наличиемэтой машинки вдоме, достаткомхозяев, просьбой ко мне, то выводясен: тетяТася всамомделе занималась надомнымшитьем. Вдруг у нее не один этотплащ, чтоу менянаруке вготовности, аестьеще?Инетолько плащ?Тогда тюрьма... Жгучей крапивой ошпаривалидушу эти мысли, шли вразрыв с рассудком. Но какпосле жить с занозой предательства? Какосветлить сердце? Какчестно смот­ ретьдобрымлюдям вглаза, зная за собой подлость? Нет, не быватьтому... В жесткой казни самосознания прошлите пятнадцать-двадцать минут, покадви­ гались мы до отделения милиции. А там и вовсе тьма-тьмущая — будто мы и не лкзди... Злополучный плащу меня тут же забрали, как вещественное доказательство и, ссылаясь на то, что нужный для собеседования человек пока отсутствует, заперли нас троих внебольшую, водно окно с решеткой, камеру. Вдоль нее возвышались над полом низкие нары, вуглу небольшая деревянная шайка, как позже выяснилось— параша. 93 ЛЕВ ТРУТНЕВ МОЛОДО-ЗЕЛЕНО