Сибирские огни, 2005, № 10

ЛЕВ ТРУТНЕВ МОЛОДО-ЗЕЛЕНО Не все косачи разлетелись после первого выстрела, и я еще одного взял на при­ цел... Небо заливалось краснотой, лес накрылся позолотой, когда мы засобирались домой. — Леня, мне надо сходить за кустик,— заявила Катюха. Я, поняв ее, кивнул на кучу хвороста, из которойтаскал сухостой на скрадок, как на самое значимое укрытие. — Вон иди за валежник, яотвернусь... Доверительной близостью опахнуло меня от этой наивной признательности, как-то роднее стала Катюха от такого казалось быпустяка, детской прямоты, — Леня, иди сюда! — вдруг позвала она, и яуловил некую тревогу в ее голосе и обернулся. Катюха стояла возле кучи валежника и глядела на нее. — Тут что-то лежит! Взяв ружье наизготовку, ябыстро пошел кней. Сквозь остаток хвороста серела ткань мешка, проклюнутая зеленымиросточками. «Семена!»— сразу догадался яи, отбросав часть валежин, увидел все шесть мешков, разложенных в ряд. Зерно уже проросло и пробило во многих местах мешковину. — Никому ни слова! — предупредил яКатюху... Назад мышагали так же быстро, как на токовище, и близ деревни разошлись в разных направлениях, чтобы не давать повода длялишних разговоров. Следовало бы доложить о найденных мешках Погонцу или Разуваеву, но не было у меня к ним доверия, и пошел я снова кВан Ванычу. — Значит, догадки наши прибавили ввесе— подставка это, но опятьже бездо­ казательно, — оживился он, выслушав мой рассказ. — А если покараулить? — Бесполезно. Тем, кто это сделал, зерно не нужно было— иначе они давно бы его забрали. Цель здесь другая— очернить Красова. — Как же теперь он? Зазря пойдет под суд? — Я сообщу, куда нужно, о находке, но полностью оправдать Алексея вряд ли возможно. В воровстве его не обвинят, а вот вхалатности— да... — Так он тут при чем?— все пытался яразобраться втонкостях напраслины. — Причем: нельзя бросать зерно влесу без догляда. — Такдождь полил, что было делать? — Доводов много, но никого они интересовать не будут, главное — есть факт воровства, и это все решает... Гл а в а 8. ЗНАЛ БЫ, ГДЕ УПАСТЬ... 1 К середине июня сев закончился. До начала сенокоса выпадало время не осо­ бенно горячих работ, и я, по совету Ван Ваныча, решил добраться до города и разуз­ нать о техникумах и условиях поступления в них, поскольку, какне поворачивай, а путь на дальнейшуюучебу в родном райцентре мне был заказан. Более десяти лет прошло с тех пор, какмыс матушкой, проводив отца на фронт, уехали из города в деревню, к деду, а многое помнилось: теснота домов на узких улицах, дзиньканье трамваев, магазиныпо низу двух-трехэтажных зданий, скопления людей, высокие заводские трубы, гудки и конечно же — наш двор в жактовском доме, отец, образ которого постепенно, с годами, таял, становился бледнее, туман­ нее, неживее... Промелькнуло все в воображении и исчезло. Передо мной остался лес, шумящий листвой, колышащиеся травы иузкая проселочная дорога. Вновь зак­ рутились мысли вокруг недавних событий, и явсе силился найти вних хоть какую-то нить разумного, но они не вязались вкружево обычных понятий, не укладывались в уме. Ивсю не близкую дорогу мялась моя совесть впоиске истины. Икогда солнце поднялось над лесом, я уже подходил крайцентру. 88