Сибирские огни, 2005, № 10

ЛЕВ ТРУТНЕВ МОЛОДО-ЗЕЛЕНО —Ну ичто?Може, деньгу какуюсорвал с Алехи,— предположил Паша, яне вникал вих уговор. Бегал же Иванчик за Настей, не секрет вот и вынюхивает, где будет жареным пахнуть. Потом шельмовать станет. Но может с расстройства решил напиться... Калитка у Шестовых была не заперта, но вдом заходить япостеснялся что-то удержало меня. А через минуту выскочил оттуда и Паша. — Там твой дед с теткой Дарьей праздник отмечает. Ине заперто... Яеще с утра знал, что дед куда-то навостряется в гости: приоделся, причесался, а идти со мной наторжество у сельсовета не захотел. — А кто у нас запирается?— не удивился я.— И кого им бояться? — Да, некого, — Паша сощурился, что-то соображая. — А пошли кМишане Кособокову. Он же вФЗУ собрался, заодно и попрощаемся... Но только мы за калитку, иКатюха навстречу, запыхавшаяся, раскрасневшаяся. — Не успела! От самого совета бегу, какувидела, что выкнамналадились! — Что бежать-то?— Пашауперся ей вплечо. — Тащи втихаря стакан илепеху какую на закуску. — Такдед тамЛёнин, неудобно... Ну и глазищи у нее! Расширились, какотиспуга. Брови взлетели крылышками, изогнулись. Носик вздернулся... — А ты подкрадись, схитри,— Паша все держал Катюху за плечо. А я глядел и глядел на нее с непонятным удовольствием, почти жадностью имолчал. — Пить чтоли будете?— Катюха отстранилась, в глазахпогасли искорки. — Малехонько. Праздник все же. — Паша показал горлышко четушки, торча­ щее из кармана штанов. —А мне дадите испробовать?— Катюха снова раззадорилась. —Я еще ниразу ни глоточка не делала! — Глоточек— можно, — все вел разговор Паша. — Мы вон там, в проулке, за плетнем будем... Катюха быстро проскочила в сени, а мы, обогнув изгородь, остановились у свисавших через плетень веток клена с набухшими почками. Тянула песню огород- ница-варакушка где-то в смородиновых кустах, чирикали воробьи под застрехой, заливался на все лады скворец на метелке подскворечника, и густо пахло молодым смородиновым листом, подсыхающей землей, нагретым плетнем, сухим малинни­ ком... Бабочка-крапивница выпорхнулачерез изгородь иприлепилась на солнцепеке одного из кольев, расправив ярко-пестрые крылышки... Мыеще не успели перекинуться несколькими словами, какпоявиласьКатюха. Под полой тужурки у нее что-то топырилось. — Вот стакан, — она протянула его Паше, — а вот пирожки с картошкой и капустой.— В алюминиевой чашке румянились аккуратные горбики пирогов. Ка­ тюха придерживала чашку левой рукой. — Ну, ты, Катюха, свойская!— Снова опередил меня впохвале Паша. -—Давайте вон на ту коряжину сядем ипозагораем... Неподалеку лежал обрубок старого кленового ствола, выброшенный из ого­ родника, имывсе трое кое-как примостились на нем, уперев один конец сухостоины между кольями прясла. Паша втискивал Катюху между нами, но она вывернулась и присела с краешку, рядом со мной, придвинулась горячим боком. Приятно было и от ее поступка, и от близкой теплоты. Паша сковырнул сургуч с головки четвертинки и плеснул водки в стакан, на самое донышко. — На, Катюха, помочи губы— малолеткам больше не положено. — А выеще сами не взрослые,— Катюхавзяла стакан. Пальцыу нее длинные и тонкие. — По сравнению с тобой— мыдяди,— держал густоту в голосе Паша. •—Мне еще в конце января семнадцать сравнялось, а Стрельцу осенью столько же испол­ нится. — Подумаешь! — Катюха покривила бантик губ. — Мне тоже в июне пятнад­ цать будет. А раньше, баба говорила, и вчетырнадцать замуж выходили. 76