Сибирские огни, 2005, № 10

Шел яи все прикидывал: зачтода зачем?Хотяпредчувствовалось, чтомой уход с работы, неподчинение начальству не обойдутся, не истают сами собой. Да и в последние дни я находился дома: никто меня не тревожил с колхозным нарядом, а самому не очень-то хотелось туда лезть. Приближение весныощущалосьвовсем: вмягкостиивлажностивоздуха, восев­ шем снеге, втуманности далей, и конечноже, особом настрое, когдаждешь чего-то и не знаешь чего— мысли бродят, кровь бродит и нет спокойствия даже в снах. Притаилось сердечко птичкой вклетке, потяжелели ноги, поплыло в голову теп­ ло. Почти безвольно отворил ядвери казенного дома, ккоим всегда, с детства, имел смешанное чувство уважения и страха, и остановился удивленный: вуглу, у окна, за большим столом сиделаШура Клочкова, зачесанная гладко вбольшую косу, с выпи­ рающими над столом грудями, туго обтянутыми платьем. Втемных глазах ее мельк­ нуло что-то похожее на радость и исчезло. — Тычто здесь делаешь?— Отменя какоткатилась затаеннаяоторопь: Шура-то свойская, ее присутствие— уже поддержка. — Работаю. Секретарем ИльяЛаврентьевич пригласил. — Мазануло это сооб­ щение по душе половой тряпкой, потянуло нехорошие мысли, но я отогнал их. — Идавно? — Неделю. Тут приоткрылась дверь и впроеме показалась головаХрипатого: волосы зали­ заныназад; лицо вредких оспинках; глаза, какотмороженные, почти безбровые; рот — щелью, безгубый; подбородок скошен, кожа под ним изжульканная шрамами. Вначале он, не заметив меня, одарил масляным взглядомШуру. — Тыс кем тут разговариваешь?— И обернулся— лицо его сразу затемнело. — А, скандальный герой! Заходи, заходи, какраз кстати. Шагнуля враспахнутуюдверь, какс головой вомут бросился. За столом чужой, в темно-синем кителе без погон. Перед ним— какие-то бумаги, на краю стола, на тоненькой папке— пистолет. Он, этот пистолет, сразу зацепил мой взгляд. Таких я еще не видел даже вкино: плоский, курка не видно, без барабана... Ихотя понятно было, что положен он на виду для острастки, а все не по себе стало. — Вот один из кандидатов,— обернулся кнему Хрипатый. — Тот, про которого говорили. — Венцов Леонид. — Садись, молодой человек, — любезно кивнул на стул перед столом предста­ витель райцентровских властей— мужик, какмужик, не особо приметный, но и не ущербный. — Что же это ты не дружишь с законом? Я понял, о чем речь, но попытался отвернуть лицо, осторожно опускаясь на стул. — Из школы исключили и здесь не хочешь работать. Жалобы на тебя от руко­ водства... Хотелось понять, вкакой «угол» он меня загоняет, но мысли не складывались. — Ну так как, будем понимать власть? — Про школу вам известно — несправедливо там все было, — подал я голос, стараясь говорить не громко. — Итут не лучше: если он бригадир, такможет кнутом махаться. — Ишь праведник, — ощерился Хрипатый, — а саботаж устраивать можно? Уполномоченный поднял руку над столом, как бы приглашая сельского помал­ кивать, и он умолк. — Ладно. Разговор касается другого: городу нужны рабочие руки, и руки мо­ лодые. Заводы пускаем один задругим, а кадров не хватает. При многих предприяти­ ях имеются ФЗУ— фабрично-заводские училища — кормежка, одежда, жилье — бесплатные ипосле— приличный заработок. Понятно, что набирать вэти училища мы можем в основном сельскую молодежь... При этих трех произнесенных буквах я сразу понял, кудаон клонити сразу отмел мысленно те посулы, решив отказаться. — Так вот,— все продолжал агитировать меня приезжий,— тут мыпосоветова­ лись с ИльёйЛаврентьевичем икое-кого решили порекомендовать вэти престижные училища, втом числе итебя... ЛЕВ ТРУТНЕВ МОЛОДО-ЗЕЛЕНО