Сибирские огни, 2005, № 10

ЛЕВ ТРУТНЕВ МОЛОДО-ЗЕЛЕНО Дрогнула душа от его слов. Дорогой мой дед! Как мне хотелось обнять его, ощутить эти худоватые плечи, колючие усы, запах табака, увидеть, как в детстве, искристый прищур добрых, все понимающих глаз. Но разве позволительна эта сла­ бость вмои-то года? Разве не крепит мужской дух сердечная сдержанность? Где это видано вкрестьянстве, чтобы такие выростки, какя, обнимали своих дедов власке? Да и дед кэтому не привычен, не поймет моего порыва. Скорее по иным меткам он чувствует мое к нему отношение. А может я не прав? Может моего искреннего тепла ему ине хватает?.. Непростые эти мысли колебали моюдушу, какветер былин­ ку, но однозначного ответа я не нашел... 7 Снова пешая дорога, по рыхлому неустоявшемуся снегу первозимья с котомка­ ми в руках и за спиной, с грустью в сердце и неотвратимыми думами. И хотя за последнюю пару месяцев жизнь вбольшом селе, книги и учеба заметно раздвинули мой кругозор, душа кшколе не тянулась. Нередко яиз прочитанного самостоятельно узнавал больше, чем на уроках. И более-менее сносно учился я скорее из понимания необходимости этого, чем по желанию. Потому и уходить из родной деревни прихо­ дилось с немалымдушевным усилием, с неизменной печалью и сожалением. Про те свои ночные залетычерез огород я старался не думать, изгоняя просверкивающиеся о том мысли созерцанием яркого дня вфиолетовых далях, выбеленных снегом лес­ ных чащоб, редких зверовых набродов по их опушкам, густо-голубого неба вкудре­ ватых облаках... В противлении том, вутехе воспоминаний о проведенных вканику­ лыднях, отмерил я загогулиныдесятиверстового проселка. Иедва отогрелся, отмяки отдохнул в своей полупустой не очень теплой комнате, кувыркаясь на полу вигре с Толиком и Светкой, как пришедшая с работы хозяйка ошарашила меня встряхнув­ шей сердце новостью: — Краля-то твоя жениха зацепила, замуж засобиралась,— в голосе ее я почув­ ствовал скрытуюрадость. — Нашла какого-то недавно переведенного кнаммужика, однорукого. Начальник... — Последнее Вера произнесла не то с ноткой зависти, не то уважения. А меня стиснула судорожная сила, будто обняла и притянула к полу. Хорошо Светка, забравшись на загорбок, начала гарцевать намоих плечах и голыми пятками тыкать под ребра, а то бы Вера заметила эту мою безвольную скованность. И уже совсем нелегко удалось мне шевельнуть потяжелевшим языком: — Ну и ладно, счастливо, — но как я не старался, не напрягал себя, голос мой все же не прозвучал привычно-равнодушно, и хозяйка это уловила. — Да ты не переживай. У тебя еще все впереди. Это нам куковать не перекуко- вать свои годы, и их вон двое. — Вера отвернулась и пошла вкухню. Известие это мучило меня дня три. Распаленное воображение выписывало та­ кие картины, что меня от них корежило чуть ли не до ощущения физической боли, а ночами я нередко просыпался и глядел в пасмурный угол отсутствующим, почти немигающим, взглядом. Потомя еще пару дней крепился, перетягивая волю на свою сторону. А кконцу недели не устоял, подался вобход, через переулок, на соседнюю улицу, кактолько накатилось на крышидомов солнышко, с оглядкой, с затаиваниему чьих-то палисадников, будто на воровство или злодейство какое нацелился. В тени, между высокими створками ворот и стенкой дощатого сарая, напротив Нининого дома я и затаился, до конца еще не осознавая своих намерений. Просто стоял и смотрел на затененные какими-то кустами, враспахнутых ставнях, окна и не улавли­ вал сколько-нибудь твердых мыслей. Все они исчезали легкими пушинками на ветру, не оседая и не цепляясь друг за друга. Что-то изредка выскальзывало из-под этого мельтешения, понуждало к смелому движению вперед, в ограду, в дом, но тут же таяло вмиг, не устоявшись... Захолодило вначале спину, а потом и ноги в сапогах. Хотя и самовязаные шер­ стяные носки я надел, а к вечеру закрепчало, потянуло стынью из степных далей, вдоль широкой улицы, и неизвестно до чего бы ядостоял в своей схоронке, если бы 40