Сибирские огни, 2005, № 10

6 В праздники сошлись вечерки вдоме ШурыКлочковой. Родители ее ушли гос­ тить всоседнюю деревню, адвое братьев-подростков залегли на печке. Набилось нашей ровни на все лавки. Даже стол вынесли в горницу. Шура верхо­ водила на правах хозяйки и все мостилась мне на колени по правуигрыи при случае. Горячие ее ляжки высластивали дрожь, хотя ине сравнимую с той, что свивала меня вобъятиях Нины, но того же ключа, тех же истоков. Иникогдадо этого не возникали у меня шалые мысли, а тут вдруг поманила взгляд темная горница распахом широ­ ких дверей, а в ней представилась перинная кровать с горкой подушек, в которых можно утонуть вдвоем с Шурой после того, как все разойдутся. Но одно дело поба­ ловать с женщиной, а другое — с девушкой. Тут судьбу на кон ставишь, а она не меньше жизни ценится. Об этом идед говорил. Время, хотя ине старинное, не домо­ строевское, а все можно заварить такую кашу, что и не расхлебать. Да и как быть с совестью?.. Так что гори— не гори, пускай слюну, зыркай глазами, а держи себя в уздечке, засупонься. Иотогнал я от себя похотливый морок, но совладать с плотской тягой не мог и весь вечер горел щеками, какмаков цвет. И все горели. Но была ли в том причина сродни моей или жаркая духота выкрасила молодые лица, особенно у девчат, угадать было не дано. Во всяком случае, едких шуток по этому поводу не слышалось, а в запале игрымногое и не замечалось... * * * — Як ней, а она к тебе, — добродушно улыбался Паша мясистыми губами, когдамы с ним на другой день сидели в его избе-мазанке у верстака. Пашачто-то строгалделовито иделился впечатлениями о вечеринке. Егоширо­ кое, грубоватое лицо ничуть не туманилось. Наоборот— оно было светлым и весе­ лым. — И что она в тебе нашла? На дальний прицел что ли метит: выучишься — в начальство выйдешь. Речь шла о Шуре Клочковой — нравилась она Паше. Какие только узелки не повяжет судьбинушка— лучший друг в соперники метил. — А ты-то что вней нашел?—Японимал, что разговор нашхотя иполушутли­ вый, приятельский, но тем не менее— не пустой. За ним многое кроется. Оно, если уж и рассудить по-честному, то Шура в моей душе почти ничего не имела. Так, по привычке, по гордости что ли, по самолюбию вязались у нас с нею какие-то полуза- душевные отношения, и я ничуть не пожалел бы, если у Паши с ней пошло что-то серьезное. — Здоровая она, под мой рост, под мою силу. Не то что остальные — свирис­ телки. — Тыеще скажи, что под твоюшишку, — не удержался яот где-то слышанной подковырки. Паша осклабился: — Да уж тебе втом деле не уступлю, видел в бане... И повело наш разговор по ухабам, по тем щекотливым понятиям, которые мы касалисьредко, с боязливой осторожностью, с потаенностью в голосе иоглядкой. Но даже в то казалось бы доверительное время, подходящую направленность нашего разговора, я не открылся Паше в своей интимной тайне. * * * Хотя и закрепчал мороз, и пимыновые дед не разрешил надеть, явсе же вырвал­ ся в ближний лес на зайцев с ружьем, стянув кое-как дратвой старые валеники. И удачно: косого выследил сразу же, начерпав в прорехи снегу. Но на ходу в горячке ноги парили— такчто простуды яне боялся. Дед, обелив зайца, подвесил его тушку вдровнике, под застреху на заморозку. — Порублю кусками и возьмешь себе в Иконниково, — пекся он обо мне. — Все не пустая картошка на столе. Свою-то живность еще рановато трогать— отте­ пель может вернуться. А тут добыча... 39 ЛЕВ ТРУТНЕВ МОЛОДО-ЗЕЛЕНО