Сибирские огни, 2005, № 10
вой близости, сам себе яказался большим, повзрослевшим, серьезным и готов был защитить Нину от кого угодно. Чувство превосходства, благодарности за признание этого превосходства, вливало вменя такую силу, такую уверенность, что сломать ее могло лишь нечто невообразимое. Впервые так близко, грея мою руку своей рукой, шла подле меня красивая женщина, увидевшая во мне надежную защиту, впервые признавшая не мальчика-подростка, а повзрослевшего парня, способного хоть как- то угодить женщине. Иот этих мыслейя будто расширялся во все стороны, чувствуя тугую упругость мышц. Я ощущал это всем своим молодым и здоровым телом, и теперь не страшны мне были доморощенные хулиганы, что когда-то пытались по куражиться над деревенским пацаном или подобные им. По уверениюсвоего добро вольного тренера теперь ямог одним ударом вчелюсть свалитьлюбого человека. Да икое-какуютактикукулачного боя янеплохо освоил. Иногдадаже Викторпроигрывал мне в нашем самодеятельном ринге и пророчил мне заметное боксерское будущее. Из всего валаНининых слов японял, что она работает намаслозаводе бухгалте ром, закончила сельхозтехникум, была замужем за однокурсником в городе, но се мьи не получилось, что живет с матерью, изредка ходит вкино и на танцы врайон ныйклуб, но ухажера подцепить не удается... За темразговором, в густой темноте, смазывающей все воедино иеле-еле отда ющей нам свои владения, в зябком поеживании, проплыла мимо сутулая баня, и мы жались друг кдругу, прячась от ветра, пока яловил запахи духов иодежды, теплого тела вопьяняющем волнении, близко затемнел гребнем задник Нининой ограды, и я остановился, загораживаясь от сквозняка. — Пошли, пошли! — потянула меня Нина. — У нас замок капризный— помо жешь открыть.— Онауверенно нашла калиткуна задворки итакже уверенно протя нуламеня за рукучерез ограду непробивной темности, вкоторой яничего не разгля дел, ощущая в своей ладони горячуюладонь Нины. — Вот сюда, сюда, — командовала она. —Тут крыльцо, не оступись. Ипочему-то подчиняясь ей, чувствуя какую-то ее превосходящую волю, яде лал все так, какона говорила. Замок открылся сразу же, но удивление мое по этому поводу промелькнуло мимолетно, без задержки в сознании— не тот момент был. — Иди, погрейся, — вела меня Нина дальше, через темные, едва бледнеющие белеными стенками, сенцы, — ветер-то пробивной, атыв своей куртенке. Небось, продрог. Я сейчас чайку согрею, с сахаром. Сахаром меня жизнь не баловала. Тот ароматный чай у Веры тоже принесла Нина, и этот ее спокойный расслабляющий голос и теплота уютного дома, прото пленного добротно, и предвкушение сладкого чаепития тянули меня втемный про стор открывшейся комнаты. Нина раздевалась, шуршала одеждой, обдавала пространство прихожей духа ми, приятным полутихим говорком. — Кудатычешься, смешной, — ловила она моюруку. — Вот здесь вешалка... И наши пальцы, натыкаясь друг на друга, обжигались во взаимной близости и что-то новое, неосязаемое установилось между мной и Ниной, какая-то особая, одухотворенная связь, которую ни осмыслить, ни ощутить не дано, алишь уловить необъяснимым шестым или иным чувством. Пока я стягивал сапоги, Нина нырнула втемноту комнатыи зажглатам кероси новуюлампу. Было часа два-три ночи, и свет вэто время не горел нигде врайцентре. По крайней мере, жилые улицытонули в глухоте мрака. — Иди сюда, на диван, — пригласилаНина, — ясейчас. В слабом свете керосиновой лампы яразглядел уютную комнатку, которая по казалась мне богатой, хотя там, кроме стола и комода, красовался расписной спин койлишь диван, за которымнастене висел не то ковер, не то гобелен, изображающий тигра вджунглях. Ничего иного или большего яне видел, но решил, что живет Нина безбедно. Несколько фотографий на стене в рамке, плотные шторины и все. Но по тому времени это было все же что-то. Верина изба не шла ни в какое сравнение с этой опрятной квартирой, казалось, сидел бы и сидел вот так, расслабившись на мягкомдиване, покадуша утихомиривалась, отдыхала. 35 ЛЕВ ТРУТНЕВ МОЛОДО-ЗЕЛЕНО
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2