Сибирские огни, 2005, № 10

ву. Трагическая судьба несчастного юноши, покончившего с собой из-за неразделенной любви, потрясла всю читающую Европу. Больше того: по странам Европы прокати­ лась волна самоубийств в знак «солидарно­ сти» с отвергнутым любимой женщиной Вертером. Гете спустя некоторое время вы­ нужден был даже написать специальное пре­ дисловие к своему многократно переиздавав­ шемуся роману, где настоятельно советовал молодым, не в меру пылким впечатлитель­ ным читателям не подражать до конца (то бишь до выстрела в сердце) его герою. Однажды во время очередного кавээн- ского шабаша Александр Масляков с гордо­ стью заявил: «А помните, как в одной из на­ ших передач прозвучала фраза: «Партия, дай порулить!?» Помним, Александр Васильевич! Но мы прекрасно помним и тот конфуз, который из этого вышел. Партия уважила просьбу же­ лающих порулить, и где-то примерно с 1991 года за рулем государственной машины по­ бывали посменно Егор Гайдар, Виктор Чер­ номырдин, Сергей Степашин, Сергей Кири­ енко. Только вот хреновыми рулевыми ока­ зались эти шоферы-любители: в такое боло­ то загнали они нашу неповоротливую бю­ рократическую машину, что даже с помо­ щью сердобольных иностранных «друзей» мы никак ее из этой трясины не вызволим. Воистину, прав был дедушка Крылов, когда сказал однажды: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пи­ рожник». Как-то у одного молодого автора я вы­ читал такую фразу: «Океан был велик и ску­ чен, как роман Бальзака». Честно говоря, фраза показалась мне меткой и не лишен­ ной остроумия. Бальзака я в свое время, в студенческие годы, читал немало. Но— либо потому, что мне, как будущему филологу, приходилось читать его в обязательном по­ рядке, по программе, либо ум еще не созрел в ту пору, — чтение это не доставляло осо­ бой радости. Помню, с каким облегчением я вздохнул, когда Бальзак был, наконец-то, «сдан» в очередную экзаменационную сес­ сию. И вот, наткнувшись много лет спустя на эту задиристую фразу, я решил проверить свои юношеские впечатления. Взял в биб­ лиотеке «Утраченные иллюзии» и углубил­ ся в перипетии сложной, путаной судьбы зло­ счастного Люсьена Рюбампре. Поначалу чтение меня не очень увлекало. Больше того: я постоянно ловил себя на мысли, что ока­ жись этот роман на моем редакторском сто­ ле, я бы основательно почистил его — столько в нем было явных длиннот, ненуж­ ных отступлений, необязательных, утоми­ тельных описаний. Но спустя какое-то вре­ мя со мной произошло примерно то же са­ мое, что случилось с одним французским критиком, когда он впервые читал «Войну и мир». Я тоже почувствовал себя «унесен­ ным течением огромной реки». Я просто не замечал времени, глотал по сто-двести стра­ ниц в день; закончив «Утраченные иллю­ зии», сразу же принялся за «Блеск и нищету куртизанок», быстро одолел и этот увесис­ тый том и искренне пожалел, что история несчастного Люсьена окончилась. Ни от од­ ного современного произведения не полу­ чал я такого чисто читательского удоволь­ ствия, как от этих длинных, растянутых ро­ манов. В чем дело? — невольно призадумал­ ся я. Ведь Бальзак, хоть и классик, но по ряду пунктов писательского мастерства явно ус­ тупает многим нынешним прозаикам. Кпри­ меру, там, где любой современный автор обошелся бы одним-двумя абзацами, Баль­ зак дает пространные многостраничные описания. В описаниях же природы Бальзак, особенно в сравнении с нашими мастерами деревенской прозы, просто беспомощен; пейзажные зарисовки у него выполнены на уровне «мороз крепчал»... И тем не менее романы эти — бессмер­ тные шедевры мировой литературы. Поче­ му? — вопрос сложный. Но одно представ­ ляется бесспорным. Бальзак блестяще дока­ зал, что величину таланта истинного худож­ ника определяет прежде всего умение рас­ сказать о сложной человеческой судьбе. М. Шолохов, давая своему знаменитому расска­ зу название «Судьба человека», дал одновре­ менно и гениально простое определение глав­ ной задачи литературы. И для литературы в общем-то неважно, какой человек избран в качестве героя — сильный духом, как шоло­ ховский Андрей Соколов, или слабый, без­ вольный Люсьен Рюбампре. Важно захва­ тить, заинтересовать читателя этой судьбой, показать через нее судьбу народа, дать кар­ тину жизни общества на определенном ис­ торическом этапе. Бальзаку удалось это сде­ лать вполне, потому и романы его, при всех очевидных изъянах, стали событием в миро­ вой литературе. Когда я работал на заочном отделении техникума общественного питания, в одной из групп училась некая Агриппина Василь­ евна Грушенкова. Была она директором сто­ ловой с солидным стажем и потому боль­ шинству сокурсниц годилась в матери. Не­ 210