Сибирские огни, 2005, № 10

При этом по поэме почему-то рассы­ пано староверское написание имени Божье­ го Сына — «Исусе» (вместо православного — «Иисусе»), а адресованным к Богу мо­ литвам героев приходится в их пути «обо­ гнуть Сатану», как будто они похожи на ав­ томобили с гуманитарной помощью, кото­ рым приходится объезжать появившийся откуда-то прямо посередине дороги столб. (Читая данное место поэмы, я вспомнил, как во время моей работы в одной из геолого­ разведочных партий в Читинской области, старые техники-геологишутили надмолоды­ ми студентами-практикантами, заставляя тех вырубать толстенные сухие деревья, распо­ лагающиеся на линии направления антенны экспедиционной радиостанции и якобы «препятствующие своими стволами про­ хождению радиоволны...») Творчество Юрия Кузнецова— это точ­ но такое же вырубание литературного сухо­ стоя ради прохождения поэтических «радио­ волн» самого Юрия Поликарповича, при том, что убираемые им с дороги «деревья» были призваны не только освободить путь для беспрепятственного прохождения его поэзии кчитателю и славе, но еще и усилить выделяемой при их сожжении энергией зву­ чание её образов. Лес рубят — щепки ле­ тят, говорится в народе, поэтому, где уж тут в запале рассматривать, чья это там тень по­ казалась тёмной отметиной в глубине про­ секи — «пень иль волк или Пушкин мельк­ нул?» Взгляд приверженца постмодернист­ ского метода останавливается только на тех из литературных «деревьев», повалив кото­ рые, можно использовать их для своего соб­ ственного возвышения — так что не слу­ чайно, наверное, что в череде кузнецовс­ ких поэм о Христе появилась и такая его поэма как «Сошествие в Ад», отправной точкой к возникновению которой можно считать близкое по духу стихотворение Дмитрия Кедрина (о бесспорном влиянии которого на поэтику Юрия Кузнецова мы говорили выше) — «Ад», подетально растя­ нутое затемЮрием Поликарповичем до раз­ меров полновесной поэмы: Недобрый дух повёл меня, Уже лежавшего в могиле, В страну подземного огня, Которой Данте вел Вергилий. Из первого в девятый круг Моя душа была ведома — Где жадный поп и лживый друг И скотоложец из Содома. Я видел гарпий в том леске, Над тем узилищем, откуда В нечеловеческой тоске Бежал обугленный Иуда. Колодезь ледяной без дна, Где день за днем и год за годом, Как ось земная, Сатана Простёрт от нас до антиподов. Я грешников увидел всех — Их пламя жжёт и влага дразнит, Но каждому из них за грех Вменялась боль одной лишь казни... <...> По сути дела, перед нами опять — по­ чти стопроцентная калька-схема будущей поэмы Кузнецова, разве что, не лишенный гордыни поэт переменил, создавая своё по­ лотно, сопровождавшего по Аду лиричес­ кого героя Кедрина «недоброго духа» на более подходящего с его точки зрения по­ путчика, взяв себе в проводники по инфер­ нальным глубинам не кого-нибудь, а Само­ го Христа Спасителя. Ну и, конечно, не счи­ тая более детализированной картины муче­ ний, которую он «увидел», путешествуя по этим кругам, населяя их по ходу своего дви­ жения вполне конкретными историческими личностями, избираемыми исключительно по своей собственной воле. Так — пускай и не материализованная, а только созданная творческой волей поэта Кедрина в соответ­ ствии с оставленными Данте описаниями, но, тем не менее — существовавшая в обра­ зе этого кедринского стихотворения самосто­ ятельная адская действительность оказа­ лась в результате прикосновения к ней Ю. Кузнецова преобразованной в не что иное, как его персональное поэтическое пред­ ставление об этом Аде, со стопроцентной точностью проиллюстрировав этим то, что писал в книге «Постструктурализм. Декон­ структивизм. Постмодернизм» исследова­ тель современных литературных направле­ ний в философии, искусстве и науке Илья Ильин: «Постмодернистская мысль пришла к заключению, что всё, принимаемое за дей­ ствительность, на самом деле не что иное, как только представление о ней, зависящее к тому же от точки зрения, которую вы­ бирает наблюдатель и смена которой ве­ дёт к кардинальному изменению самого представления...» Признаки именно такого взгляданадействительность мыможем встре­ тить и в поэзии Юрия Кузнецова, неоднок­ ратно менявшего ракурс своего зрения на 199