Сибирские огни, 2005, № 10

беспристрастно проанализировать творче­ ство этого автора, начиная с его знаменитой «Атомной сказки» и вплоть до самых после­ дних поэм о Христе. Чтобы не быть голос­ ловными и воочию убедиться, что это не пустые слова, вспомним-ка для начала хотя бы самые основные из тех признаков, кото­ рыми наиболее ярко характеризует себя твор­ ческий метод, получивший название пост­ модернизма. На первом месте, как это сле­ дует из «Словаря культуры XX века» В.П. Руднева (М.: «Аграф», 1997) и определений целого ряда других теоретиков и исследова­ телей этой «школы», здесь можно обнару­ жить следующие «показатели»: а) замена философии поэтикой; б) отказ от истины во имя формаль­ ного (словарного) значения каждого конк­ ретного слова; приоритет логической се­ мантики и этимологии над историческим содержанием (отсюда торжество прин­ ципа: история — это только текст); в) подмена достоверно существующей картины жизни и истории произвольно конструируемыми виртуальными реально­ стями, являющимися не более, как собствен­ ными представлениями автора об этой жизни и истории; г) вольное или невольное пародирова­ ние и принижение всего святого и высоко­ го; обесценивание духовно значимых сим­ волов; смешение всего и иронизирование надо всем; д) интертекстуальность — т. е. по­ строение текста при помощи явных и скры­ тых цитат из книг других авторов и реми­ нисценций к произведениям мировой лите­ ратуры, а также использование любого чужого произведения (плюс историческо­ го, биографического или культурного фак­ та) как исходного материала для создания своего собственного текста; е) гипертекстуальность — т. е. орга­ низация единого текстового простран­ ства как системы множества самостоя­ тельных текстов, постоянно отсылающих читателя от одного из них к другому; ж) полное неприятие какого бы то ни было идейного пафоса и возведение на его место самодостаточного игрового элемен­ та; замена всех объективных законов при­ роды, жизни, истории и литературы ка­ тегорией авторской воли, — а также неко­ торые другие свидетельства принадлежнос­ ти к этому не безынтересному с формаль­ ной точки зрения, но явно паразитирующе­ му на литературных достижениях прошлых лет, художественному методу. Иными словами, постмодернизм — это не что иное, как способ создания литератур­ ных произведений путём перекраивания широко известных сюжетов классики и на­ циональных мифов, введения в свои рома­ ны или поэмы героев мировой литературы и фольклора, насыщения своих сочинений скрытыми и явными цитатами из произве­ дений великих предшественников, использо­ вания всвоих текстах чужих художественных образов, пародирования высоких тем и сим­ волов, произвольного обыгрывания обще­ известных эпизодов истории, а также воль­ ного или невольного иронизирования над традиционными для классики социальными идеями и принижения тех проблем, которые мучили собой мыслителей прошлого. Гру­ бо говоря, постмодернизм — это простей­ ший способ заявить о себе и самоутвердить­ ся в искусстве, взгромоздившись на спину всей мировой культуры, и, стоя там, на пле­ чах зарубежных и отечественных классиков, выцарапать на граните вечности свою не­ тленную строчку: «Тут был Вася» (или, при­ менительно к нашему случаю — «Юра»), Поняв на опыте многих своих современни­ ков, что пытаться говорить в литературе СВОЁ — процесс трудоемкий, долгий и за­ частую весьма неблагодарный (где гарантия, что на твои слова, мысли и образы кто-ни- будь обратит хотя бы малейшее внимание?), создатели постмодернизма пришли к тому нехитрому выводу, что намного эффектнее сегодня говорить в искусстве что-нибудь не столько СВОЁ, сколько КАК БЫ СВОЁ, но составленное не из своих невыразительных слов и мыслей, а из мешанины цитат, обра­ зов, идей и сюжетов других— гораздо более известных, чем они сами — авторов и их произведений. «Постмодернизм, таким образом, — пишет в указанной выше книге В.П. Руднев, — есть нечто вроде осколков разбитого зер­ кала тролля, попавших в глаза всей культу­ ре...» И если мы перечитаем любую из по­ этических книг или поэм Юрия Кузнецова, то безо всякого труда увидим, что основа его поэтики — это и есть россыпь таких вот «ос­ колков разбитого зеркала», в которых дро­ бятся отражения произведений мировой культуры, тени героев славянского былин­ ного эпоса, отзвуки сюжетов древнерусских духовных стихов и народных преданий, пер­ сонажи всевозможных мифов, а также об­ 188