Сибирские огни, 2005, № 10

всего ее раздражал я. Мужчина в галстуке, назвавшийся чтецом-декламатором, взы­ вал, завывая: Восстань, пророк!.. Женщина же говорила очень внятно и толково. На ее фоне мое первое выступ­ ление (о России, о культуре) показалось мне убогим. Зато удалось привлечь внима­ ние ко второй части словосочетания «пушкинское общество»: наше общество — еще одна, очень нужная форма связи, культурного взаимодействия. Милая ведущая, со страхом поглядывавшая на часы во время завывания чтеца-декламатора, с облег­ чением стала завершать встречу после моих слов, но не тут-то было, она забыла, кто старший в доме. Я снова увидел разрыв между нами и молодежью, новой молодежью. И эта радиоведущая с испуганными глазами, и мои новосибирские студенты с их просьба­ ми, больше похожими на требования, да и внучка Лида, которой надо раза три повто­ рить, чтобы до нее дошло что-нибудь. В книге Вики Токаревой одному вырвавшему­ ся провинциалу поставлен диагноз: «Но в нем навсегда остались тяжелые комплексы из детства: ударят, прогонят, унизят». Еду в Кр-ск. На три дня, а сборов, сборов!.. На обратном пути в вагоне читал Астафьева из подаренного братом собрания. Астафьев во всех предисловиях и ком­ ментариях поливает советскую власть и советский народ. Может быть, за то, что сам заканчивал свои произведения фразами типа «Сталинградская ГЭС получила долгож­ данные лесоматериалы» или «На шеях горели яркие галстуки цвета земляники». На Первомай рассказы и кино про Сингапур. Теперь Андрюша собирается на конгресс в Ирландию. Вчера был у меня, взял карту Дублина. Разговорились про Куэльо и Мураками. Андрюша как представитель городской элиты обязан читать их. Читая, вспоминает меня. Ну, спасибо!.. 3-го ездил на дачу. От лесничества шел пешком по дороге, покрытой ледяной корочкой. Ветер приносит то жару, то резкий холод. Посвистывают птицы. Пробива­ ются мелкие ростки земляники. Студенты невозможны. В пятницу группа, которую я накануне попросил ос­ таться на лекцию, почти в полном составе устроила буквальный демарш. Субботние начали канючить с первой минуты, предложили провести семинар. — Я не готов, — говорю. — А мы готовы! Поняв, что меня не уговорить, приготовились писать. Лекция не пошла. Первую тему скомкал, вторую расписал по вопросам, послал к своему учебному пособию. — Все, — говорю. — С праздником. До свиданья. Свободны. Они некоторое мгновенье сидели, словно онемев. Взял в читальном зале свежий номер «Вопросов философии». Полжурнала от­ ведено Ильенкову, которого мы «у Заргарова», на первой в городе кафедре менедж­ мента, звали просто Эвальдом, и Щедровицкому. ГП я хорошо знал лично и удосто­ ился редкого по убийственности замечания о моем методологическом косноязычии. Высидел положенное время и пошел в парикмахерскую. Правда, привыкший стричь­ ся у девчонок и молодых женщин, тут попал в склеротические руки ветеранши. — Волос мало, — задумчиво сказала она, огладывая меня сверху, — стричь трудно. «Сама-то», — покосился я на ее обесцвеченные патлы. Вдобавок ко всему она тяжело сопела и обдавала меня «перекуром». Ходили с Лидой смотреть парад. Она взобралась одной из первых на металли­ ческую мачту-ферму, вскоре ее облепили взрослые и дети. А мы внизу общались с Леонидом Яковлевичем, которому лет сорок назад я еле-еле спихнул курсовик по деталям машин. Он все тот же. Я стал ему рассказывать про почти девяностолетнего Владимира Сергеевича, «лицо с обложки» праздничного номера «Студенческого Города», а ЛЯ воскликнул со смехом: — А я его на целых полгода старше! Тут и само «лицо» появилось. Мы тепло обнялись. Старики договорились до­ жить до 60-летия Победы. Дай вам Бог!.. 163 ЮРИС КРИВОГОРНИЦЫН ИЗ КЛАДЕЗЯ МУДРОСТИ