Сибирские огни, 2005, № 10

букв «Похвальная грамота» с портретами вождей по правую и левую сторону раз­ вернутого листа, потому и не было у меня никакого сомнения ввозможности зачис­ ления надальнейшуюучебу, хотя некоторое волнение ищекотало— впервые выпар­ хивал я из родного гнезда. То, давнее, довоенное время, когда мы жили в городе, смутно-смутно рисовалось в памяти нагромождениями деревянных и каменных домов, витринамимагазинов, людскойтолкотней, постукиваниемтрамвайных колес, тугим наплывом заводских гудков... Но все это маячило в сознании трепещущим маревом, растворяясь иускользая вдеталях. — Надо быматке с тобой сходить вИконниково, да разве председатель отпустит — самая страда горит,— оглядывая меня, крутил усы дед. — Тытам поосторожней, хулиганья по улицам не мало шастает, не лезь на рожон... Сэтими напутствиями деда, с его теплотой в голосе идвинулся япо проселку за Агапкину рощу, подковой охватившую полдеревни. Леса, леса и леса— березово-осиновые, с ивняковыми кружевами по опушкам, с витиевато натекшими среди них травяными полянами, то раскиданными неболь­ шими лоскутами, то далеко убегающими в открытое пространство. И все это мило, знакомо с глубиныдетского возраста, с того дня, когдаявпервые окунулся втаинство зеленой купели. Петляла и петляладорога по лесам, и с легкостьювтеле, с тихим восторгомшел япо ней, примечая новые очертания лесных опушек, гущину затемненных чащоб и зеленые переливытрав. Думалось про недавний покос, Катюху, вечерки, охоту, нашу сельскуюшколу, дом... Мысли перескакивали с одного надругое, уводя вдаль детс­ ких лет и вновь возвращая к изначальному, к задумке о том, что могло ждать меня впереди. Но все это проплывало вскользь, не задевая душу. Икак-то сразу, враспахе между лесами, открылисьдалекие еще мазки серых строений, над которыми черной спицей торчала высокая труба, а потом поднялись и белесые надстройки словно такелаж закопченного парохода, увозившего меня с матерьюиз областного города к пыльной станции, забитой повозками илюдьми... В широте пространства утонули последние лески, и грудой растянутых по гори­ зонту домов, ломко оконтурилось Иконниково. Два-три километрадо него япроско­ чил быстро, впорыве затаенного любопытства, и тесноватой, разъезженной телега­ ми улицей, торопясь, от палисадника кпалисаднику, сталуглубляться вжилую гущи­ ну деревянно-кирпичных построек. Ичем дальше яуходил от края села, тем тревож­ нее становилось на душе в этом лабиринте улиц и переулков, ограниченном мире глухих заборов идворов. Изредка встречались мне прохожие, все больше женщины, проходившие мимо с равнодушным безразличьем. Да и я старался особо не пялить глаза. Странно лишь было, что живые люди, совсем не чувствуют друг кдругу ни интереса, ни тепла— вроде проходят мимо кучки навоза. Даже старушка, которуюя спросил про школу, и та сразу не остановилась, алишь после того, как яраза два ее окликнул. — Видишь трубу высокую?— Старушка махнула дряблой рукой. — Держись на нее. То маслозавод. Выйдешь кнему, а за садом крыша железная в сурике— то и есть твояшкола. Ближе кцентру села улицыстали почище, позеленее, хотя все такие же, разбитие и пыльные. У одного из больших домов я заметил грузовую машину, и сразу чем-то давно забытым повеяло с запахом бензина, нагретого железа, резины... Город, дав­ ний город дохнул на меня воспоминанием.... Школа была огромной, двухэтажной, рубленой в крест из добротного сосняка, окруженная запущенным садом. Широкие окна здания будто всасывали взгляд, топя его в полутемной прохладе классов и коридоров. Стукнуло сердечко ропотно, при­ тихло, ноги потяжелели, когдая ступил на высокое крыльцо. Коридор остановил меня своим простором: в нем и разбежаться было не бояз­ но. Не то что внашем— деревенском: пять шагов кинешь и стопорись. — Вам кого, мальчик? — услышал я из темного угла и увидел женщину за маленьким столиком, на табуретке, с лету, со свету ее было не разглядеть. — Пришел документы сдавать в восьмой класс, — сдержал я голос и без того громковато прозвучавший ввысоких потолках. 13 лев трутнев аСм МОЛОДО-ЗЕЛЕНО