Сибирские огни, 2005, № 10

ВЛАДИМИР БЕРЯЗЕВ (£ШЫ СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ Музыке нежданной помешали, Спора не прервали меж собой. Скажут мне: «Очнись». Ия опомнюсь. Оборвётся варварский апокриф, Иглоткатомительный апостроф Растворит заветный силуэт. Идругой поэт или скиталец, Чукча, нганасан или китаец, Пусть увидит тот же самый танец Через много-много-много лет. ДЕВУШКАСПЛЕЕРОМ Четыре серёжки, четыре серёжки и плеера сереброклювый жучок у капельки-мочки, чок-чок, за маской молчанья, чок-чок, тимпаны звучат и бьют барабаны, звенят колокольцы, мелодия-змейка-свирель струится под сердце, о чём? о чём ты задумалась рыжая чёлка? автобус над Обью несёт, и краны, итрубы, пролёты и баржи, и вешние воды, и прежние марши, и всё это мимо, и наше, и ваше, иты— на виду и одна— поют перед юной душой не робея, Земфира, Чезариа и Пелагея, а в небе лабает весна за ради неё! обломайся приятель, она — прозрачного мрамора розовый кратер, звучащая раковина... * * * Кошки серы. Музы глухи. Сумасшедшие старухи обирают лопухи. У пивнухи «Бабьи слёзы» Рыжекудрые стрекозы кормят бомжика с руки. 144