Сибирские огни, 2005, № 10

ОЛЕГ ЧУВАКИН ИСКУШЕНИЕ способы новые. Не важны человеческие свершения, а важны документы с печатя­ ми. Человек докатился до того, что подтверждает собственное существование бума­ гами. Унизительно, когдатебя проверяют, когда заставляют предъявить паспорт, би­ лет или принести справку. Значит, тебе не доверяют. Тебе как бы объявляют, что ты неблагонадежен, что у тебя дырявая совесть, что ты способен обмануть и подвес­ ти. Взаимное недоверие исключает уважение и порождает страшное унижение. (Эпитет «страшное» философ позаимствовал у меня). Стоит убрать от людей недо­ верие и унижение — жизнь наладится. Убрать целиком не выйдет, но надо сменить установку. — Между людьми не станет бумажных границ, — говорит Махлеев. — Люди будут интересоваться друг другом, станут жить духовно, а не доказывать свое суще­ ствование справками. Девять десятых чиновников сократится. Эти девять десятых работают ради недоверия и привыкли унижать, вменили унижение просящих себе в обязанность. Надо отменить юристов. Отказаться от договоров, расписок, справок, удостоверений, билетов в кино, кассовых чеков. Представь: ты купила сапоги, чек потеряла, а у сапога отлетел каблук. Тыприходишь в магазин, продавец требует чек. Ижестоко улыбается: «Без чека претензии не принимаются. Мы не уверены, нашли это товар». Продавец унижает тебя вдвойне. Во-первых, по его оскорбительным словам выходит, что ты лгунья, и ты беззащитна перед нахалом: его способ жизни защищает неправедный закон. Во-вторых, не тыобманываешь, а продавец тебе лжет: всучил худой товар и отказывается от гарантии. Так вот, — подытоживаетМахлеев, — надо сменить установку: не должно быть кассовых чеков, квитанций, автобусных билетов, адолжно царить доверие иуважение... — Автобусных билетов? — перебиваю его я. Не знаю, почему меня задевают именно автобусные билеты. И вот я на сиденье, смотрю в забрызганное окно. Думаю о доверии. Доверие— чувство хрупкое, нежное. Его надо оберегать, защищать. Я спраши­ вала у моего философа, как быть с теми, кому нельзя доверять, кто обманывает и унижает. Он печально сказал, что там, где нет доверия, непременно случается беда. Унижающих надо наказывать. Обязательно наказывать. Чтобы не были примером, ведь зло ужасно заразительно. Оно вроде гриппа. Пришел на службу один гриппоз­ ный— иотправил на больничный лист сорок бывших здоровых (и больничныелисты, кстати, надо отменить). Обманщиков мало, но они правят бал, потому что презирают совесть, бьют ниже пояса. Наказание— часть пути на смену установки. Махлеев — смельчак и бунтарь. Он сам не догадывается, какая мощная сила сидит в его бодрой теории. Да, мой философ не Лев Толстой. — Остановка «Школа»! Следующая— «Мебельный магазин»! — звонко объяв­ ляет за моей спиной кондукторша. Ох, эти остановки вмикрорайонах! Что там дальше? Больница? Детский сад? Гастроном? Сберкасса? — Кто не обилетился, оплатим за проезд. Налинии контроль. Девушка! — кон­ дукторша стучит кулаком по моему плечу. Это обидно— кулаком. Как по столу! — У вас уплочено? Я поворачиваюсь ккондукторше, смахиваю кулак с плеча: — У меня проездной. — Так предъявляйте! Ишь какая! — Зачем? — Затем, что он для того и существует, чтоб предъявлять! — А как же доверие? — говорю я. •— Я вот вам верю. Не прошу показывать удостоверение, что выкондуктор. — Да что я с вами рассусоливаю! — кричит кондукторша. — Автобус остано­ вим, и сойдете! Ежели платить нечем — пешочком, пешочком! Какие мы умные, оказывается! Я-то, дура, всюжизнь билеты проверяла! Недоверие-то какое клюдям! Оказывается, надо просто спросить— есть билет, да?— и хорошо, и гуляй, Матрена! 126