Сибирские огни, 2005, № 10

ЛЕВ ТРУТНЕВ « а МОЛОДО-ЗЕЛЕНО Долго еще разъяснял Ван Ваныч азы поведения: куда идти, что и как говорить, какдержаться, что взять с собой... Ушел яот него несколько успокоенный, почти уверенный вуспехе. 2 Ранним утром я направился вИконниково, а за Агапкиной рощей заметил Ур­ мана, бегающего вдоль дороги по мелколесью. Пришлось прогонять пса домой. С неохотой, с повторными возвратами уходил он вдеревню, а мне былаприятна соба­ чья преданность: вот бытаклюди относились друг кдругу... Трехэтажное здание с красным флагом на высоком фасаде, новое, с широким крыльцом в двух колоннах, стояло в центре села, чуть поодаль от того места, где когда-то возвышалась искристыми куполами главнаяволостная церковь. Подходить- то к нему было робостно, не то, что оказаться внутри, перед парадной лестницей. Тихо. Безлюдно. Поднялся яна второй этаж, прислушался: за какой-то дверьючто-то мягко постукивало. Остановился, погадал: что это могло быть? И чуть не получил дверью влоб— распахнулась она резко, а за ней женщина с бумагами вруках. — Вам кого?— спросила она настороженно. — КСвиткову мне. — Это третий этаж, приемная... Медленно, ощущая сапогами мягкостьширокой тканевой дорожки, поднялся я выше, и, наконец, понял, что за стукоток слышался там, внизу: враспахнутую дверь приемной видно было большой стол с телефонами, за которым сидела миловидная женщина ичто-то печатала на пишущей машинке. Тотже вопрос, такойже внимательный взгляд. Объяснился. — Вообще у нас приемный день завтра, но, возможно, Сергей Иванович тебя примет. Он будет после обеда, ближе квечеру... С некоторым облегчением вышел яиз здания райкома партии: роковой момент отодвигался, а какимон может быть— неизвестно. Приметли мою сторону партий­ ный начальник или наоборот: гадай не гадай— не угадаешь. По праву— мое светит, но не так просто отстоять это право... Становилось жарко, и я направился к Виктору. С кем, как ни с ним надо было поделиться всем тем, что произошло за недолгое время от того дня, какмывстреча­ лись последний раз. Кому, как не ему, я был обязан и той силе, что имел, и той ловкости, и той возможности постоять за себя и за других? Да идуховно крепчал я в том же створе. — Витенька в городе, документы сдает в институт, — ласково сообщила тетя Римма. — А тызаходи, заходи, небось голоден, каквсегда... Голоден — не голоден, а от вкусного супа, который мастерски готовила тетя Римма, отказыватьсяне стоило. За чаем и рассказал я ей про свои заботы, умолчав и о приключениях в городе, чтобы не наводить на лишние думы о Викторе и о сердечной своей горести. — Правильно, Леня,— поддержала тетя Римма мои устремления,— добивайся своего. Тыспособный, учись. Нет таких законов, чтобыне пускали учиться, про отца скажи. — Лицо ее помрачнело, глаза потемнели. Понял я, что задела она нечаянно свою давнюю боль-скорбь по погибшему мужу... Вышел я сытым, спокойным и бодрым, несмотря на подкатившуюжару, инето­ ропливо потянулся кПавлу Евгеньевичу— вдруг дома! Несколько улиц и переулков миновал я тихим шагом, с затаенным сердцем и остановился у знакомого дома, пригляделся, прислушался: тихо, слепо. Постучал в калитку. Всоседней ограде затявкаласобака. Наослепленное палящимсолнцемкрыль­ цо вышел худой, в майке, мужик с папиросой вуглу рта. — Тебе кого? — грубовато спросил он. Я объяснил. — Нету их. Уехали на все лето вПокровку, что на Иртыше, ккаким-то друзьям. Упросили меня глядеть... 108